Лекции о сущности религии - [110]
ПРИЛОЖЕНИЯ И ПРИМЕЧАНИЯ ЛЮДВИГА ФЕЙЕРБАХА.
К ЛЕКЦИИ ЧЕТВЕРТОЙ.
(1) Объясняя религию из страха, следует, как я указываю в одной из позднейших лекций, иметь в виду не один лишь низший вид страха, страх перед тем или иным явлением природы, страх, который начинается и оканчивается вместе с морскою бурей, грозой, землетрясением, стало быть, не временный и местный страх, а тот - не ограниченный каким-либо определенным предметом, охватывающий в своем представлении все, какие только возможны, несчастные случаи, вездесущий, непрестанный, то есть бесконечный, страх человеческого духа. "Человек, - говорит Лютер в своем утешающем послании курфюрсту Фридриху от 1520 г., - легче, спокойнее перенесет все настоящие бедствия и злые явления как менее значительные, если он обратит свой дух к будущим бедствиям или злым явлениям, которых так много и которые столь велики, что против них дано лишь одно великое движение духа, принадлежащее к числу важнейших, именуемое страхом... Так и святой Павел говорит римлянам: ты не должен быть самомнителен, но страшиться или пребывать в страхе. И бедствие это тем значительнее, чем менее известно, в какой мере и как оно будет велико... Так что каждое настоящее бедствие или обременение есть не что иное, как напоминание о великой милости, которой бог нас почтил, не давая нам погибнуть под великим изобилием бедствий, отягощений и неприятностей, в которых мы находимся. Ибо что это за чудо, когда кто-нибудь подвергается бесконечным и бесчисленным ударам и когда тот же человек, в конце концов, поражается одним ударом? Ведь это милость, что не все удары попали в цель". "Каких только бесчисленных несчастий, - говорит Августин в "Граде божьем", не надлежит человеку опасаться извне: от жара и холода, бурь, ливней, наводнений, метеоров, зарниц, грома, грозы, молнии, землетрясения и обвалов, от толчков и испуга или злобы рабочего скота, от многочисленных ядовитых трав, от вод, воздушных течений и животных, от опасных или даже смертельных укусов хищных зверей, от бешеных собак? Какие беды приходится испытывать во время морского путешествия, какие беды на сухопутье? Можно ли сделать хоть один шаг, не подвергаясь неожиданным несчастным случаям? Человек идет с базара домой, он падает, имея здоровые ноги, ломает себе ногу и умирает от этой раны. Что может быть безопаснее, чем сидеть на месте? И все же священник Элий упал со стула и от этого умер". "Бесчисленны, - говорит Кальвин в своем "Установлении христианской религии", - те бедствия, которые окружают человека и угрожают ему несчастными смертными случаями. Взойди на корабль - ты окажешься лишь на шаг от смерти. Сядь на лошадь, - она оступилась, и твоя жизнь в опасности. Пройдись по улицам города, - сколько черепиц на крышах, стольким же смертельным опасностям ты подвергаешь себя. Возьми нож в руки - перед тобой явная смерть. Взгляни на диких зверей - они все тебе на погибель снабжены оружием. Что может быть, следовательно, более жалким, чем жизнь человеческая?" И христианский поэт г-н Д. В. Триллер в своих "Поэтических размышлениях, противопоставленных размышлениям атеистов и натуралистов" высказывается по этому поводу следующим образом:
Куда б ни обратил ты взоры,
Повсюду смерть свои дозоры
Расставила - о человек!
Чтоб сократить земной твой век.
Огонь, и град, и ветр, и воды,
Стихии грозные природы,
Свинец и порох, дым и яд:
Все гибелью тебе грозят.
Крючок и сталь, топор и стрелы,
Колеса, нож и плод незрелый,
Смолу, известку, грязь, песок
Использовать все может рок.
Яйцо иль косточка от сливы,
Кусочек яблока червивый
Все - смерти на руку; ей грош,
Чтоб погубить тебя, хорош.
Кирпич, упавший ненароком,
Использован быть может роком:
Щиты ничтожных черепах
Тебя повергнуть могут в прах.
И нет таких на свете тварей
В сравненьи с нами жалких парий
Чтоб им при случае злой рок
Нас уничтожить не помог.
И черви - пасынки природы
Нам часто сокращают годы;
К нам через уши или рот
Червяк легко находит вход.
Итак, смирись, сын праха бренный,
И помни, что во всей вселенной
Тебя повсюду и всегда
Готова подстеречь беда.
Нам в бытие путей немного:
К нему одна ведет дорога;
Когда же к смерти нам идти,
Тогда бесчисленны пути.
Однако довольно с нас духовного Триллера, хотя он и далеко не кончил!
Но каким же образом из человеческого страха рождаются боги? Различным путем. Если, например, человек менее чувствителен к добру, чем к злу, если он слишком легкомыслен или безрассуден, чтобы обращать внимание на жизненное благо, то у него имеются лишь злые боги;
если представление о зле и ощущение его находятся в равновесии с представлением о добре и с его ощущением, то у человека одинаково имеются как добрые, так и злые боги; если же представление о добре и ощущение его преобладают над представлением и ощущением зла, то его бог - бог добрый, побеждающий власть злого. Или: страх есть либо положительное, либо отрицательное основание религии или божества; то есть религия происходит либо из раболепства, либо из оппозиции к страху. В первом случае создаются страшные, злые боги, во втором - добрые. Страх есть зло, и отношение к злу либо страдательное, либо активное; либо я предоставляю ему действовать, отдаюсь ему, хотя и против воли, либо сопротивляюсь, на него реагирую. Так из реакции против страха перед бесчисленным множеством возможных бед и смертельных опасностей, постоянно представляющихся неясно фантазии боязливого ума человека в качестве злых духов, возникает представление о бесконечно благом существе, о всемогущей любви, которая столь же много может сделать добра, как страх - сделать зла, которая может предохранить от всяких бед, и в воображении действительно предохраняет. Именно отсюда, из этого вездесущего страха, и проистекает то, что политеистическая вера или суеверие населяет всякое место, всякий угол, всякую точку в пространстве богами-охранителями или охранителями-духами. Так, например, Пруденций говорит, полемизируя против Симмаха: "Вы имеете обыкновение врата, дома, термы, конюшни наделять особыми гениями, вы присочиняете многие тысячи гениев ко всем площадям и частям города, чтобы каждый угол имел свое привидение". Если поэтому ученые господа, несмотря на бесчисленные алтари, воздвигнутые людьми в честь страха, все же не считают его божеством и притом первым божеством, то происходит это лишь потому, что они из-за деревьев не видят леса. Дело в том, что божественная любовь не простирается дальше, чем человеческий страх, ибо она может делать добро лишь в тех пределах, в каких страх творит зло; вечно небо любви, но вечен и ад страха; бесчисленны толпы ангелов, которых посылает в мир любовь, но бесчисленны также и толпы дьяволов, которых посылает страх; любовь доходит до самого начала мира, страх же - до самого конца его; любовь создала первый день мира, страх же его последний, судный день. Короче говоря, там, где творческое всемогущество человеческого страха прекращается, там прекращается и всемогущество божественной любви. Близкий нам пример происхождения религии из страха и реакции против него мы имели в происхождении протестантизма, а именно:
«Сущность христианства» (1841) – основное произведение философа-атеиста Людвига Фейербаха (1804 – 1872). Оно возникло в горниле напряженной борьбы между знанием и верой, наукой и религией – борьбы, достигшей в Германии своего наивысшего накала как раз на рубеже 30-40-х годов XIX века.
Людвиг Фейербах – великий и спорный немецкий философ XIX века. Его концепция, согласно которой христианство – не религия, а форма сознания человека и человечества в целом, поразила современников. Фейербах призывал отказаться от иллюзий, но не впадать в пессимизм, а наоборот, понимать, что сама природа устроена так, чтобы дать каждому из нас счастье. Вся система ученого построена на понятии «сознание»: по-настоящему сознательный индивидуум не нуждается ни в религии, ни в устаревшей традиции, а сам создает счастье для себя и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"В настоящее время большая часть философов-аналитиков привыкла отделять в своих книгах рассуждения о морали от мыслей о науке. Это, конечно, затрудняет понимание того факта, что в самом центре и этики и философии науки лежит общая проблема-проблема оценки. Поведение человека может рассматриваться как приемлемое или неприемлемое, успешное или ошибочное, оно может получить одобрение или подвергнуться осуждению. То же самое относится и к идеям человека, к его теориям и объяснениям. И это не просто игра слов.
Эта книга написана известным западногерманским философом-марксистом Робертом Штайгервальдом. Она представляет собой популярный очерк основ марксистско-ленинской философии, адресованный молодежи. Книга раскрывает важнейшие положения диалектико-материалистической философии, ее мировоззренческую направленность, роль в жизни общества и личности. Автору удалось сочетать глубину и содержательность мысли с простотой и яркостью изложения. Издание рассчитано на широкие круги читателей, приступающих к изучению марксистско-ленинской философии.
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена одному из влиятельнейших философских течений в XX в. — феноменологии. Автор не стремится изложить историю возникновения феноменологии и проследить ее дальнейшее развитие, но предпринимает попытку раскрыть суть феноменологического мышления. Как приложение впервые на русском языке публикуется лекционный курс основателя феноменологии Э. Гуссерля, читанный им в 1910 г. в Геттингене, а также рукописные материалы, связанные с подготовкой и переработкой данного цикла лекций. Для философов и всех интересующихся современным развитием философской мысли.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.