Лекции о Спинозе. 1978 – 1981 - [78]
Я бы хотел попытаться разрешить эту проблему. Нет и речи о том, чтобы спорить о тексте Спинозы, его надо воспринимать буквально. Он учит нас тому, что всякая аффекция есть аффекция сущности. Стало быть, страсти принадлежат к сущности не меньше, чем действия, а неадекватные идеи не меньше, чем адекватные. Однако, различие все-таки где-то есть. Необходимо, чтобы страсти и неадекватные идеи не принадлежали к сущности тем же способом, каким к ней принадлежат действия и адекватные идеи. Как отсюда выпутаться? Аффекция сущности [affection de l’essence]… Что меня интересует, так это формулировка французского “de” по-латыни, генитив. Во французском языке генитив обозначается предлогом “de”. Я вроде бы помню, что в грамматике различаются смыслы генитива. Существует даже несколько вариантов. Когда вы употребляете предлог “de”, чтобы обозначить генитив, то это всегда означает, что нечто кому-то принадлежит. Если я воспринимаю генитив как выражение принадлежности, то это не препятствует тому, что принадлежность имеет весьма несходные смыслы. Генитив может обозначать, что нечто от кого-то происходит и принадлежит ему, поскольку от кого-то происходит, – или же он может обозначать, что нечто кому-то принадлежит, поскольку он претерпевает это нечто. Иными словами, сам предлог “de” не выбирает направления, куда идет стрелка, если это генитив претерпевания или генитив действия.
Мой вопрос таков: у меня есть неадекватная идея, у меня есть смутная пропозиция, откуда исходит некий аффект-страсть, в каком смысле он принадлежит к моей сущности? Мне кажется, что ответ таков: в моем естественном состоянии я обречен на неадекватные перцепции. Это означает, что я состою из бесконечного множества экстенсивных частей, внешних по отношению друг к другу. Эти экстенсивные части принадлежат мне в некотором отношении. Но эти экстенсивные части постоянно подвержены влиянию других частей, которые на них воздействуют и которые не принадлежат мне. Рассмотрим некоторые части, принадлежащие мне и образующие часть моего тела: возьмем мою кожу, частицы кожи, принадлежащие мне при таких отношениях. Они непрерывно подвержены воздействию других внешних частей – совокупности того, что воздействует на мою кожу: частиц воздуха, частиц солнца. Я пытаюсь объяснять на уровне элементарного примера. Частицы солнца, частицы тепла воздействуют на мою кожу. Это значит, что они находятся в некотором отношении, которое является отношением солнца. Частицы моей кожи в некотором отношении суть то, что как раз характеризует мое тело. Но эти частицы, не подчиняющиеся никакому закону, кроме закона внешних детерминаций, непрерывно воздействуют друг на друга. Я бы сказал, что перцепция, при которой мне тепло, есть перцепция смутная, и из нее следуют аффекты, которые сами являются страстями: «Мне жарко!» На уровне пропозиции «мне жарко!» если я пытаюсь распределять спинозианские категории, то я бы сказал: некое внешнее тело воздействует на мое, и это солнце. То есть части солнца воздействуют на части моего тела. Все это относится к чистому и крайнему детерминизму и подобно столкновениям частиц. Я называю перцепцией, когда я перципирую тепло, которое ощущаю, идею о воздействии солнца на мое тело. Это – неадекватная перцепция, потому что это идея следствия, я не знаю причины, и из нее вытекает пассивный аффект: либо слишком жарко, и я печален, либо я себя чувствую хорошо, какое счастье, солнце!
В каком смысле это аффекция сущности? Это с необходимостью аффекция сущности. На первый взгляд, это аффекция существующего тела. Но, в конечном счете если что существует, то это сущность. Существующее тело – это опять-таки фигура сущности. Существующее тело есть сама сущность как то, что ему принадлежит – в некотором отношении – как бесконечное множество экстенсивных частей. В некотором отношении! Что это означает – отношение движения и покоя? Вы помните: вы имеете сущность, которая является степенью потенции. Этой сущности соответствует некоторое отношение движения и покоя. Пока я существую, это отношение движения и покоя осуществляется интенсивными частями, которые, следовательно, принадлежат в этом отношении мне. Что это означает?
Два определения тела: кинетическое и динамическое
В «Этике» имеется весьма любопытное скольжение понятий, как если бы Спиноза пользовался там двойным лексиконом. И это само собой разумеется, пусть даже из-за физики той эпохи. Он переходит то к кинетическому лексикону, то к лексикону динамическому. Он рассматривает как эквивалентные два следующих концепта: отношение движения и покоя, и возможность, или способность, быть аффектированным. Мы должны задаться вопросом, почему он трактует как эквивалентные эту кинетическую пропозицию и эту пропозицию динамическую. Почему отношение движения и покоя, характеризующее меня, есть в то же время способность быть аффектированным, которая принадлежит мне? Спиноза приводит два определения тела. Кинетическое определение таково: всякое тело определяется через отношение движения и покоя. Динамическое определение: всякое тело определяется известной способностью быть аффектированным.
Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям.
«Логика ощущения»—единственное специальное обращение Жиля Делёза к изобразительному искусству. Детально разбирая произведения выдающегося английского живописца Фрэнсиса Бэкона (1909-1992), автор подвергает испытанию на художественном материале основные понятия своей философии и вместе с тем предлагает оригинальный взгляд на историю живописи. Для философов, искусствоведов, а также для всех, интересующихся культурой и искусством XX века.
Второй том «Капитализма и шизофрении» — не простое продолжение «Анти-Эдипа». Это целая сеть разнообразных, перекликающихся друг с другом плато, каждая точка которых потенциально связывается с любой другой, — ризома. Это различные пространства, рифленые и гладкие, по которым разбегаются в разные стороны линии ускользания, задающие новый стиль философствования. Это книга не просто провозглашает множественное, но стремится его воплотить, начиная всегда с середины, постоянно разгоняясь и размывая внешнее. Это текст, призванный запустить процесс мысли, отвергающий жесткие модели и протекающий сквозь неточные выражения ради строгого смысла…
«Анти-Эдип» — первая книга из дилогии авторов «Капитализм и шизофрения» — ключевая работа не только для самого Ж. Делёза, последнего великого философа, но и для всей философии второй половины XX — начала нынешнего века. Это последнее философское сочинение, которое можно поставить в один ряд с «Метафизикой» Аристотеля, «Государством» Платона, «Суммой теологии» Ф. Аквинского, «Рассуждениями о методе» Р. Декарта, «Критикой чистого разума» И. Канта, «Феноменологией духа» Г. В. Ф. Гегеля, «Так говорил Заратустра» Ф. Ницше, «Бытием и временем» М.
ДЕЛЁЗ Ж., ГВАТАРИ Ф. – КАПИТАЛИЗМ И ШИЗОФРЕНИЯ. АНТИ-ЭДИП.
Скандально известный роман австрийского писателя Леопольда фон Захер-Мазоха (1836–1895) «Венера в мехах» знаменит не столько своими литературными достоинствами, сколько именем автора, от которого получила свое название сексопатологическая практика мазохизма.Психологический и философский смысл этого явления раскрывается в исследовании современного французского мыслителя Жиля Делёза (род. 1925) «Представление Захер-Мазоха», а также в работах основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда (1856–1939), русский перевод которых впервые публикуется в настоящем издании.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.