Лекарство от снов - [83]

— Ты можешь идти куда хочешь, а мне еще нужно увезти этого алкоголика подальше от леди Эмилии, — равнодушно ответила ведьма, присаживаясь на корточки рядом с поэтом и пытаясь его разбудить. Без особых, впрочем, успехов.

— А подальше — это куда? — страдальчески уточнил эльф, мысленно констатируя, что от поэта они сегодня вряд ли избавятся. Бросать же Сангриту наедине со своими проблемами на этот раз он не собирался. Во-первых, ему все же было любопытно, во что ведьмочка без него ввязалась, а во-вторых, он вроде как собирался с ней мириться. Он понимал, что в свете последних событий, это будет очень трудно, но надежда его не покидала.

— Не знаю, — отмахнулась девушка, не представлявшая даже как заставить Тарри проснуться и благополучно встать на ноги, не говоря уже о том, чтобы определиться с местом назначения. Ключей от его дома у нее не было, а слуг, коим в другой ситуации можно было бы перепоручить хозяина, Эдуард милостиво отправил в отпуск сразу же после отъезда жены. Еще час назад ведьма, не задумываясь, притащила бы поэта домой, теперь же она и сама опасалась туда возвращаться… Снять ему, что ли, номер в гостинице? Только чем она будет платить, бриллиантовыми сережками?

— Ладно, ты постарайся привести своего приятеля в чувство, а я скоро вернусь, — в конце концов, решил взять ситуацию в свои руки Шут и отправился на поиски конюхов. Те отыскались далеко не сразу и явно не особенно обрадовались появлению какого-то высокомерного эльфа, требующего немедленно приготовить его карету к отъезду. У него, впрочем, всегда были вполне определенные отношения со слугами: или они слушаются беспрекословно, или не работают у него вообще. Ну а то, что чужие слуги, как правило, проникались к нему стойкой неприязнью — давно стало делом обыденным и естественным. Обслуживающий персонал этого особняка исключением тоже не стал, что, однако, вовсе не помешало им в рекордно короткие сроки приготовить ему карету.

И уже через пятнадцать минут он совершил, казалось бы, невозможное — увез Сангриту из дома леди Эмилии. На противоположном сиденье, правда, разместился еще и похрапывающий Эдуард, но с этим поделать уже ничего было нельзя, и музыкант предпочел воспринимать его как неизбежное наказание за былые прегрешения. Но плюсов, все же, оказалось больше, чем минусов, хотя бы даже потому, что Агата, сама справедливость, скрепя сердце сподобилась-таки рассказать ему историю своего знакомства с Тарри. Она это сделала только потому, что ехали они не куда-нибудь, а к Шуту домой, но даже это бесконечно радовало. Равно как и то, что она согласилась к нему поехать. Хотя, на это у ведьмы тоже существовала своя причина: так было проще. Ну, или только казалось таковым. В любом случае, домой ехать не хотелось, а эльф был все же лучшей альтернативой, чем гостиница.

Позже она даже обрадовалась, что сделала именно такой выбор. Дома у Демолира ей безумно понравилось. Его столичная квартира, вопреки предпочтениям среднестатистического знатного богача, была не большой и явно не рассчитанной на частые приемы многочисленных гостей. Сразу бросалось в глаза, что покупалась и ремонтировалась она для одинокого, но крайне привередливого человека. И было во всей этой изысканной обстановке, выдержанной преимущественно в черно-белых тонах, какое-то всепоглощающее спокойствие и уют. Шут, как ведьмочка успела заметить, вообще предпочитал всем цветам именно это классическое сочетание. Это выражалось и в дизайне квартиры, и в одежде. Он даже над любимым конем Дефектом поиздевался, выбелив тому гриву и хвост. Хотя, чего уж тут… если учесть, что и у самого эльфа челка была седой… Впрочем, волосы он, кажется, не красил.

— Когда ты успел поседеть? — поинтересовалась Сангрита, усаживаясь на пушистый ковер у огромного, от пола до потолка, окна с видом на сверкающий праздничными огнями город.

— Тогда же, когда и стал оборотнем, — ответил эльф, опускаясь рядом и подавая девушке чашку кофе. Не совсем то, что принято пить по ночам, но в доме ничего другого не было. Все его редкие травы и эльфийские чаи, равно как и содержимое бара, растащили на сувениры полицейские, что в его отсутствие ходили сюда с обысками как туристы на экскурсии.

— Извини, — произнесла Сангрита, тут же устыдившись, что затронула столь личную тему.

Шут же, казалось, на нее вовсе не сердился. Слегка приуныл, как это часто с ним бывало, но воспринял ее любопытство так, словно бы она имела право на подобные вопросы. Какое-то время они сидели в абсолютной тишине, пока не закончился кофе. Потом эльф встал и направился к виолончели.

Он давно уже не прикасался к ней, непозволительно давно для профессионального музыканта. Забавно, но в последнее время он почти не вспоминал о музыке, все больше его мысли занимала Сангрита: его странное и абсолютно непонятное чувство к ней. Впрочем, гораздо интереснее все это было бы совместить. Гораздо увлекательнее было бы играть, вкладывая в музыку те чувства, что будоражили его сейчас, ведь тогда и звучать она начнет по-другому. Он верил, что музыка — это душа, эмоции музыканта, он должен жить ею… а иначе она превратится в пустую, равнодушную пытку для ушей или в мозгодробительные иероглифы на нотном стане…