Лекарство от снов - [8]

Она, в отличие от Шута, все помнила прекрасно, а вот в твердости его памяти очень правильно сомневалась. И если учесть его хроническую невменяемость… Да пошло все к черту, общаться еще с ним с утра пораньше! Ей и за прошедшую ночь этого удовольствия хватило выше крыши. Может, он не станет ее будить и уйдет не попрощавшись? Как это было бы прекрасно!

У Шута, впрочем, были свои представления о прекрасном. Природное любопытство не позволяло ему сбежать, не выяснив, что же он тут вытворял, так что девушку нужно было будить. Вот только как бы это сделать так, чтобы не испортить ей с ходу настроение и беспрепятственно выудить всю информацию о вчерашней эпопее? Он ведь даже имени ее до сих пор не знает! Рассудив, что фраза «прелесть моя, я тут хотел спросить, как тебя зовут» в данном случае будет звучать хоть и в его стиле, но девушку не обрадует, эльф решил довериться старому проверенному средству, от которого женщины неизменно просыпаются в хорошем расположении духа.

— Не прикасайся ко мне, чертов извращенец! — гневно воскликнула Сангрита, почувствовав, что ей в рот настойчиво тычется чей-то горячий язык. А она так надеялась, что ее ночной посетитель наконец-то оставит ее в покое! Еще чего! Судя по всему, избавиться от него будет не так-то просто.

— Почему? — бездумно ляпнул Шут. — Я тебе так не нравлюсь?

— А почему ты должен мне нравиться?!

— Например, потому, что я красивый, галантный, богатый и знатный эльф, а также талантливый виолончелист, — наставительно сообщил музыкант, уже позабывший, о чем собирался говорить с Сангритой и пребывавший в культурном шоке от того, что кто-то может не ценить его достоинств.

— А еще ты грязный извращенец, ненормальный маньяк, который трахает все, что движется, вплоть до изнасилования девушки в лесу! К тому же, после трех бутылок коньяка и бутылки эля от тебя несет так, что возникает сильнейшее желание утопить тебя в кофейнике! — «И, ко всему прочему, ты оборотень!» — хотела было еще добавить она, но вовремя прикусила язык. Неизвестно, помнит ли он о том, что выболтал ей свою тайну. Вряд ли эта новость смогла бы его обрадовать.

— Эй, я, между прочим, почти гений! Блаженных нельзя обижать! — возмутился эльф. Обижала его, по большей части, не сказанная правда, а факт того, что на эту правду было нечего возразить.

— Нельзя. Но, как правило, они плохо заканчивают, — мрачно сообщила ведьма, прожигая собеседника сердитым взглядом. Если бы она не утратила способности, от Шута давно бы осталась горстка пепла.

Музыкант в ответ лишь неопределенно хмыкнул, кое-как встал, цепляясь за мебель, и, уже с высоты собственного роста, еще раз оглядел комнату.

— Слушай, а что мы здесь вчера делали?

— Ты методично напивался и нес пафосную ахинею, а я все это слушала и впустую надеялась, что ты оставишь меня в покое. Кстати, не хочешь, наконец, покинуть мою комнату? — все так же хмуро поделилась воспоминаниями Сангрита, пытаясь предугадать, уйдет этот эльф или опять что-нибудь выкинет и навяжет свое общество.

— Нет уж, сначала объясни, где моя рубашка и почему я проснулся на полу рядом с тобой. Ты решила отплатить мне за сцену в лесу той же монетой, но по какой-то причине не довела дело до конца?

Шут, предвкушая, что ведьмочка вот-вот начнет злиться, сознательно нес бред сивой кобылы. Очень уж она забавно реагировала на глупости, которыми была заполнена его голова.

— Конечно, только об этом и мечтала! Жаль только, что ты упал в обморок, как только я сняла с тебя рубашку и сбегала за плетью, — ехидно сообщила девушка и, в подтверждение своих слов махнула в сторону стола, на котором и в самом деле лежала плеть. Вообще-то она была ритуальной, являлась магическим артефактом и к садомазохизму никакого отношения не имела, но Шуту об этом знать было вовсе не обязательно.

— Действительно жаль. Но ничего, закончишь начатое как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора, — с приторной нежностью сообщил эльф и направился к двери, раздумывая, зачем на самом деле этой девице плеть. — Кстати, — обернулся он уже на пороге, — как тебя хоть зовут, сладкая?

— Сангрита. И, смею надеяться, нам больше не придется общаться, — угрожающе произнесла девушка, хотя совершенно не представляла, что сможет сделать ему без магии.

— Ты была сама гостеприимность, Сангрита! Тьфу, всегда ненавидел этот коктейль, — с этими словами музыкант соизволил выйти, так и оставив у девушки свою рубашку.

«Плащ, рубашка… Интересно, а в следующий раз он у меня брюки забудет?» — подумала ведьма, опасаясь, что этот «следующий раз» все же может наступить.

Но опасения были напрасны. К обеду Шут избавился от похмелья и тут же уехал, не отмечая девушку какими-либо прощаниями.

Сангрита только вздохнула с облегчением.

Глава 2

Театральная труппа собралась в холле почти в полном составе и производила грандиозный шум. Впрочем, это совершенно не мешало Сангрите клевать носом. Напротив, ей казалось, что еще чуть-чуть, и она, растолкав ближайшие компании сплетничающих актеров, растянется на полу и будет спать, по меньшей мере, до обеда. За последние десять минут она успела миллион раз пожалеть, что большая часть ее роли в новом мюзикле приходится на второй акт и, пока труппа работает над первым, от ранних репетиций она освобождена. По крайней мере, тогда бы ей не хотелось сейчас спать. Мэтр Фарине был режиссером жутко требовательным и щепетильным и никому не позволял бездельничать на репетициях. Поэтому большинство актеров, в отличие от Сангриты уже получивших свою порцию мучений, пребывали в прекрасном расположении духа и определенно не мечтали о подушке и одеяле.