Лекарство от любви - [16]

А может, даже и сами маги не догадывались, что он смертоносен теперь не только для человеческих женщин — как не догадывался до этой минуты он сам. На кого еще это распространяется? На самок птиц и рыб, наверное, все-таки нет. Только на тех, кто выкармливает детенышей молоком, как люди. Стало быть, отныне любая кобыла, любая поглаженная собака или кошка… Проклятье! Вот уж воистину — проклятье…

Впрочем, о кошках и собаках он будет думать потом. Во время долгого путешествия пешком по горам у него будет для этого более чем достаточно времени. Сейчас надо уносить ноги.

Из-за все еще близкой городской стены доносились свистки, но перелезать пока что никто не торопился. Не переставая смотреть в ту сторону, Кай ощупью отвязал седельную сумку вместе с саблей, навьючил это все на себя и побежал прочь от города.

Он мчался, пока хватало дыхания, а потом повалился в траву, оглядываясь и прислушиваясь. Погони не было. Никакие факелы не двигались цепочкой от стены и не неслись в руках всадников от городских ворот. Все еще не успели? Или и не собираются? Вообще-то это типичная психология городской стражи — «все, что за пределами города, не наша забота». Пусть с этим разбираются имперские гвардейцы… А есть ли они, кстати, в городе? По идее, раз тут введено «особое положение» — должны быть. Но поставили ли их в известность? Ему живо представился диалог с бдительной бабкой на ночной улице: «Ну, чего стряслось? Чего раскричалась? — Вор! Лиходей! Ловите его! Через стену перелез! — Внутрь, что ли, перелез? — Да нет, не внутрь, наружу! — Ну а ежели наружу, чего орешь? У тебя он, что ли, украл чего? — Нет, не у меня… — А у кого тогда? — Не знаю я! Я видела только, как он лезет! Честный человек не станет через стену лезть! — Ну убрался он из города и хорошо, нам всем головной боли меньше. Ежели он тебе ничего не сделал, так и нечего орать, людей баламутить. — Да я… — А то смотри, тебя привлечем, за то, что добрым людям спать мешаешь!» Правда, ему могут приписать ту самую крамольную надпись на стене (Кай чуть не фыркнул: заподозрить в таком его!) Но и в этом случае — он представил диалог уже между самим стражниками: «Ну сбежал и сбежал, где мы его в такую темень искать будем? — Так велено же всех задерживать, кто… ну, сам знаешь… — Вот пущай его гвардейцы и задерживают, ежели он в горы побежит — даром они там, что ли, кордонами стоят? — А все-таки, доложить бы, как положено… — Тебе охота смену закончить и домой пойти, или тебе охота рапорта составлять? Свалил он, и ладушки, не наша больше печаль.

— А если спросят? Слышали ведь свистки-то. — Скажем, ложная тревога, бабке спросонья померещилось». А побег, скорее всего, не выявлен до сих пор…

Кай вытер рукавом горячее потное лицо, поднялся и зашагал в ту сторону, где горы загораживали звезды.

Его разбудил дождь.

Тучи натянуло перед рассветом, пока Кай мирно спал, подложив седельную сумку под голову и свернувшись калачиком в траве на пологом склоне предгорий, у большого камня, загораживавшего его со стороны города. Холодные капли заставили Кая с неохотой разлепить глаза и окинуть тоскливым взглядом беспросветно-серое небо. Пока что дождь скорее накрапывал, чем лил, но вполне мог усилиться, а укрыться в окрестностях было решительно негде. Поросшие сочной травой луга и кое-где одиноко торчащие камни. Даже ни одного дерева с его дырявой кроной, не говоря уже, к примеру, о пещере или пастушеской хижине. Впрочем, в хижины ему сейчас вряд ли стоит соваться…

Каю не доводилось попадать под дождь уже Вольдемар знает сколько времени. В центральных областях Империи дожди шли строго по расписанию — по ночам и ровно в том количестве, которое необходимо для пополнения водоемов и орошения полей. Но до здешних мест старания магов, как видно, не простирались… Интересно, а что Изольда? Не считает нужным тратить свои силы на управление погодой? Впрочем, ей нет нужды завоевывать популярность у местных подобными услугами, в ее распоряжении куда более эффективное средство…

Кай поднялся, говоря себе, что нет худа без добра — не будь этого дождя, он бы, пожалуй, продрых еще несколько часов, а город пока еще слишком близко, всего-то милях в пяти, и задерживаться здесь после рассвета не стоит. Кай посмотрел вниз на Кербельсбург, казавшийся отсюда совсем игрушечным; никаких рыщущих между ним и городом патрулей по-прежнему не было заметно. Его побег, конечно, давно обнаружен, но, возможно, его ищут в противоположном направлении, полагая, что горные тропы и так перекрыты, а возможно (и даже достаточно вероятно) — особо и не ищут, разве что изобразили какую-нибудь деятельность специально для шпионов Изольды.

Кай развязал ремни сумки и принялся исследовать ее содержимое. Первым делом он облачился в офицерский мундир (вообще-то согласно уставу, не менявшемуся уже больше трехсот лет, конному офицеру в условиях полной и повышенной боеготовности — к коим, очевидно, относились и всякие «особые положения» — полагался, в зависимости от рода войск, полный латный или кольчужный доспех, а пешему — по меньшей мере кираса и шлем, но за три века, что армия в покорившей все прочие страны Империи существовала главным образом для церемониалов, все в ней отвыкли таскать на себе тяжелое железо; за эти столетия мир лишь несколько раз — и на краткое время — нарушали мятежи в провинциях, всякий раз подавлявшиеся быстро и решительно, причем и в этих случаях ключевую роль играло не железо, а магия Светлого Совета). Синий мундир с золотыми эполетами хорошо подошел по фигуре (очевидно, хотя бы эту информацию, кому следует, передали правильно), но сапоги Кай, после некоторых колебаний, решил оставить свои. Новые были ему не то чтобы малы, но они были именно совершенно новыми, а долгий путь пешком по горам всегда предпочтительней проделывать в разношенной обуви. Фасон, правда, отличался — у его сапог носы были тупее, а голенища ниже — но Кай понадеялся, что это не бросится в глаза.