Лекарство от измены - [89]

— Через неделю. Мой дядя должен поженить нас в понедельник, и я думаю, что после свадьбы мы поедем в Барселону. О, Ракель, — шепотом сказала она, — это так долго! Я с трудом могу дышать, когда думаю о нем. Когда он коснулся моей руки, я думала, что упаду в обморок, настолько я чувствовала себя больной от любви к нему. У меня даже закружилась голова. Что мне делать, если опять случится что-нибудь, что разрушит этот брак?

— Ничто не остановит ваше бракосочетание, — сказала Ракель, отпуская ее руки. — Мой отец уверен, а он всегда знает такие вещи. — Она улыбнулась. — Я завидую вам. Интересно, смогу ли я когда-нибудь почувствовать что-то подобное?

— Я уверена, что да, — сказала Исабель с пылом новообращенной.

— А я — нет. Моя сестра Ребекка постоянно влюблялась. Она влюбилась в нашего кузена Вениамина, но он умер от чумы. А затем, шесть месяцев спустя, помогая папе, она встретила писца, который страдал от лихорадки, и безумно влюбилась в него. Только он был христианином, и дома были ужасные скандалы. Затем, приблизительно год спустя, она бежала с ним, и мама теперь отказывается видеть ее, ее мужа и их ребенка. Я никогда не встречала никого, кого я бы любила так сильно. Но я болтаю чепуху, — сказала она, — мне очень жаль. Но я очень счастлива за вас. Дон Томас — самый милый, самый добрый и самый благородный человек, которого я когда-либо встречала. Вы заслуживаете друг друга. Мне не будет хватать вас, донья Исабель.

— О, Ракель. Я тоже буду тосковать без тебя. Почему ты не можешь приехать в Валенсию и стать моей подругой и лекарем?

— Я не могу оставить отца, моя донья. — Ее глаза заполнились слезами. — Мне пора идти.

Донья Исабель обняла ее.

— Я никогда не забуду вас и все, что вы для меня сделали. До свидания, Ракель.

Когда Йохан и Пере начали подниматься по лестнице, в таверне Родриго царила полная тишина. Они оглядели полумрак зала.

— Марк, Хосеп, — сказал Пере. — Вас совсем не слышно, так что я даже подумал, что тут никого нет.

— Вы что-то рановато заявились, — сказал Марк.

— Да сейчас все затихло, верно ведь? Кому нужны сегодня мои дрова? Вся знать поразъехалась — готовить теперь нужно только для себя. Мои руки и спина Маргариты могут отдохнуть, — философски добавил он.

— Как-то непривычно здесь без Санча и Мартина, — сказал Марк до странности обычным голосом, как будто пытался оценить реакцию людей.

— А по-моему, намного спокойнее, — сказал Пере.

— Они не заплатили мне, что должны были, за вино, перед тем, как уйти бунтовать, — сказал Родриго. — Мы никогда не получим теперь эти деньги.

— Мы не много потеряем с их уходом, — сказала жена хозяина таверны, высовывая голову из дверей кухни.

— Мне надоели их бесконечные жалобы, — заметил Пере. — Я прихожу сюда, чтобы забыть о своих неприятностях, не так ли, Йохан?

Большой Йохан улыбнулся.

— У меня нет неприятностей, — сказал он. — Епископ сказал, что встреча в банях произошла не по моей вине, — добавил он шепотом. — Он обещал сказать это хозяину.

— Чем меньше об этом говорить, тем лучше, — сказал Хосеп. — Есть такие, кто хотел бы притвориться, что этого и вовсе не было. А, Родриго?

— Я? — спросил Родриго. — Я не был около бань той ночью. От этого одни неприятности.

— И у тебя не было неприятностей, пока ты в это не ввязался, — донесся из кухни пронзительный голос жены Родриго. — Я хотела выкинуть вас за дверь, помните?

Взрыв смеха сопроводил ее замечание, приветствуя еще одну измученную жаждой пару, поднимающуюся по лестнице.

— Где Раймунт? — спросил один из них. — Мне нужно его кое о чем спросить.

— Вы помрете прежде, чем увидите его здесь, — сказал Родриго. — Его ищут.

— Говорят, что он покинул город, увидев удар молнии, — сказал Марк. — Всегда боялся грома, — добавил он с нервным смешком.

— Он никогда не делал ничего плохого, — сказал один из вновь прибывших. — Почему они не могут дать людям жить, как им нравится?

— Верно, — сказал один из вновь вошедших. — Я говорил с одним человеком на рынке, и он сказал, что ему явился дьявол и сказал, что король…

— Не начинайте снова, — сказал Пере. — Сколько людей надо еще перевешать, чтобы вы перестали слушать всяких сумасшедших?

— Я выпью за это, — сказал Марк.

— Мы все выпьем за это, — сказал Родриго и начал наливать из кувшина, который держал в руке. — И уберите ваши деньги!

— Родриго! — Разъяренному крику из кухни, эхом разнесшемуся по комнате, ответил громкий взрыв смеха.

Вечернее солнце удлинило тени на внутреннем дворе, где за столом сидел Исаак с Юдифью, Ракель и близнецами — Мириам и Натаном.

— Ибрагим пошел посмотреть на казнь, — сказал Натан. — Я тоже хочу пойти и посмотреть повешенного.

— Я тоже, — сказала Мириам.

— Ты не можешь. Ты — девочка, а девочки не могут…

— Тихо, — сказала Юдифь голосом, означающим серьезные неприятности. — Если это все, о чем вы можете говорить, тогда вам пора быть в кровати. Лия!

Няня тихо скользнула вниз по лестнице.

— Да, хозяйка.

— Отведи их в постель. — И, несмотря на громкие протестующие вопли, близнецы были отправлены в их комнаты. Во внутреннем дворе воцарилась тишина.

— Уже темно? — спросил Исаак. — Что-то птицы затихли сегодня вечером.