Лекарство от измены - [57]

В церкви происходила весьма любопытная сценка. У алтаря стоял жених с красным лицом, нервно потея и сердито оглядываясь. Рядом с ним на стуле, торопливо принесенном для нее камердинером Монтбуя, сидела страшно бледная невеста. Ракель стояла около доньи Исабель, иногда шепча несколько слов ей на ухо и внимательно выслушивая ее ответы. Для этой церемонии не хватало двух человек — того, кто должен подвести невесту к жениху, и священника, в обязанности которого входило благословить сей союз.

Внезапно Монтбуй взорвался, как Везувий.

— Где этот глупый священник? — заревел он. Звук отозвался эхом со всех сторон маленькой церкви. Ответом ему был только тревожный писк нескольких летучих мышей.

Открылась западная дверь, но вошел не священник, а дворецкий доньи Санксии. В данный момент он исполнял обязанности Купидона.

— У нас трудности, мы не можем разбудить отца По, — сказал он.

— Что?

— Мы не можем разбудить священника.

— Почему? Он что, мертв? Тогда приведите другого.

— Нет другого, господин. Нигде поблизости нет. И отец По не мертв. Он просто спит.

— Тогда облейте его водой, — сказал Монтбуй. Его голос опасно загрохотал. — Сделайте все необходимое. Что с ним случилось? — наконец додумался спросить он.

— Он довольно долго праздновал свои именины. Он… мм… утомлен.

— Скажите ему, что он может спать после того, как обвенчает нас. Но не сейчас.

Дворецкий кивнул, едва ли не с уважением, и снова вышел, усмехаясь.

— Я хочу есть, — прошептала донья Исабель. — Кажется, стоило бы выйти замуж за этого отвратительного старикашку только для того, чтобы поесть.

— Вы очень убедительно бледны, — заметила Ракель.

— Я не могу двигаться без пищи, — прошептала она. — Голод заставляет меня становиться все слабее, и голова кружится все сильнее. Интересно, что случилось со священником?

— Возможно, он все еще слишком пьян и не сможет поженить вас, — сказала Ракель.

— Я тоже на это надеюсь.

В этот момент снова открылась западная дверь и вошел дворецкий, таща за собой унылого беднягу в черной рясе.

— Отец По, — сказал он с видом фокусника, вытаскивающего деревянного дьявола из раскрашенного ящика, изображающего ад.

Отец По был тощ и небрит. Глаза у него были красными, а намокшие волосы прилипли к черепу. Вода текла по щекам и капала с носа. Он трогательно чихал и вытирал лицо рукой. Он выглядел так, будто хотел бы заговорить, но не мог вытолкнуть из горла ни слова. По мере приближения к алтарю перед ним расходилась мощная волна перегара. Он все еще был пьян — великолепно, безнадежно пьян. Исабель широко улыбнулась и натянула вуаль на лицо, чтобы скрыть его выражение.

— Просто дайте мне вашу руку, — сказал он, шатаясь и падая на Монтбуя. — Спасибо. Теперь возьмите ее руку, господин. — Он схватил Ракель за руку и попытался подтащить ее через голову доньи Исабель туда, где стоял Монтбуй, от гнева потерявший дар речи.

— Вы взяли не ту женщину, пьяный дурак, — закричал Монтбуй. — Я намерен жениться на другой.

Отец По горестно посмотрел на жениха.

— Тогда вам надо будет вернуться, когда вы приведете сюда нужную женщину. Я не могу женить вас, если вы не привели невесту… — Его голос стих. Он перевел взгляд на сиденья позади него. — Так будет лучше. Я сейчас очень устал, слишком утомлен… — Он упал на сиденье, и его храп разнесся по церкви.

Пока дон Перико де Монтбуй решал, что ему делать дальше, церемонию прервали в третий раз. Снова открылась западная дверь и раздался громкий голос:

— Спасайтесь, кто хочет сохранить жизнь! Дон Перико, сюда приближается король с пятьюдесятью всадниками, он хочет убить вас!

Это был Томас де Бельмонте, покрытый пылью и грязью, задыхающийся от напряжения, прислонившийся в полном истощении от потери сил.

Первым, кто среагировал на сообщение, была донья Исабель. С криком ужаса она рухнула со стула на пол в глубоком обмороке. Когда Ракель встала рядом с ней на колени на холодном каменном полу, ее лежащая без сознания подопечная зашептала:

— Падай, Ракель! Нас обеих будет унести гораздо труднее!

Ракель упала в обморок поверх доньи Исабель.

Монтбуй бросился к своей невесте, увидел переплетенные тела двух женщин и разразился проклятиями. Он поглядел на западную дверь, узнал Бельмонте и сразу же ощутил подозрения.

— Что, черт возьми, вы…

Его речь прервал топот босых ног, бегущих к церкви.

— Господин, — кричал парень из усадьбы, которому позволили ненадолго отвлечься от своих обязанностей в прачечной, — господин, там в усадьбе вас сейчас ищет отряд солдат. Скоро они приедут сюда. Хозяйка послала меня сюда, чтобы предупредить вас. Они спросили, где вы и где донья. Человек, который вел их, сказал, что он ее отец. Хозяйка сказала, чтобы я бежал сюда как можно быстрее. Я взял лошадь, чтобы прискакать побыстрее и предупредить вас.

— Довольно, парень, — пробормотал Томас.

— Возьми лошадей, — сказал Монтбуй своему человеку. — Наших лошадей.

— А что с доньями?

— Доньи могут присоединиться к своим родителям в аду, — сказал Монтбуй и бросился из церкви.

Донья Исабель и Ракель медленно поднялись на ноги. Дон Томас пошел к алтарю, подавляя желание броситься бежать. Священник мирно храпел. Все встало на свои места.