Лекарство от долгой жизни - [7]

Эта привычка подвергать каждое услышанное слово анализу, как бы препарируя его и сопоставляя с внешними проявлениями человека, привычка, выработанная профессией сыщика, давала о себе знать постоянно даже тогда, когда для этого вроде бы не было никакого повода. Ну, казалось бы, чего уж проще — ты на отдыхе, в компании весьма симпатичной и богатей молодой дамы, пьёшь холодное шампанское, ну и отдыхай себе на здоровье, пей дальше! Но нет, не получается! глаза и уши безо всякого осознанного стремления ловят всякие мелкие оговорки и нестыковочки, по сути своей совершенно безобидные. Ну, подумаешь, барышне хочется казаться умнее и глубже, чем она есть на самом деле, покрасоваться многозначительными разговорами о собственном богатстве. Это же так понятно и простительно в её возрасте!

Между тем Александра Егоровна многозначительно продолжала:

— Алексей Иванович, а вы бывали за границей? В Германии, например? Я слышала, что в тамошних университетах женщинам разрешено быть вольнослушателями.

— Нет, не бывал. А вы что же, хотите учиться в Германии? — Шумилов постарался скрыть своё недоверие, если не сказать — ироничный скептицизм. Хотя тон его был участлив, Алексей испугался, что собеседница почувствует фальшь. Но ничего подобного не случилось. Александра Егоровна приняла интерес Шумилова за чистую монету и пустилась в подробные пояснения о том, как она уважает немецкую нацию за порядок и аккуратность, как она ценит немецких философов, о том, что германские университеты куда как лучше наших, и прочее, и прочее в том же духе. Алексей Иванович делал вид, будто внимательно слушает, редко вставляя короткие реплики, и не мог отделаться от очень странного ощущения, что всё в этой купеческой дамочке как-то не вяжется одно к другому. Этой молодой женщине совершенно не пристало рассуждать о таких скучных предметах, как университеты, наука, философия, всё её природное естество говорило о жизни плоти, об удовольствиях тела. «Словно чужие слова повторяет», — думал Шумилов.

Прервав, наконец, свои разглагольствования, будто выдохшись, Александра Егоровна снова вернулась к теме покупки земли.

— Алексей Иванович, вы уж помогите мне, будьте советчиком и помощником в этом деле, — попросила она. — Направьте, предостерегите, где потребуется.

— Ну, что ж, я могу попробовать подобрать вам варианты. На какую сумму покупки вы ориентируетесь и как скоро вы хотели бы совершить эту сделку?

— Как можно скорее, Алексей Иванович. А сумма… ну, скажем, полмиллиона — три четверти миллиона — это легко. Если что-то действительно стоящее, то и миллион без рассуждений.

Шумилов только крякнул. Таких дельцов он ещё на своём веку не встречал: «Полмиллиона легко, а если что-то стоящее, то и миллион без рассуждений». У этой дамочки алмазные копи, что ли? Или просто с головой непорядок?

— Вы уж постарайтесь, голубчик, — продолжала ворковать Максименко. — Я буду ждать.

С этими словами она заглянула в глаза Шумилову, и он отметил про себя, что её взгляд сделался каким-то… говорящим. Отчего бы это? «Эвона что, неужели дамочка обещает мне интрижку? — не без сарказма подумал Алексей. — Интересно только, ею движет необходимость совершить сделку или сама сделка — предлог для любимого дела?»

Они вернулись на террасу, где стало уже заметно жарче. Пирамидальный тополь, росший подле, отбрасывал приятную тень, загораживая поднявшееся высоко солнце. Потекла неспешная общая беседа на нейтральные темы. Александра Егоровна и Софья Карловна наперебой расспрашивали, как ему, столичному жителю, показался Ростов. Аристарх же был малоразговорчив, в нём чувствовалось какое-то отчуждение, которое Шумилов не мог объяснить. Говорил Аристарх с небольшим немецким акцентом, впрочем, не портившим его речь. Но дамы очень оживились, особенно Александра Егоровна. Давешняя ее строгая учёность куда-то подевалась, и Алексею Ивановичу предстала вполне земная хохотушка, всякий раз задорно вскидывавшая при смехе голову и открывавшая в улыбке ряд мелких молочно-белых зубов.

На прощание Александра Егоровна проговорила:

— Алексей Иванович, мы завтра небольшим кружком едем на пикник на острова, есть у нас тут излюбленные местечки. Думаю, будет весело. Присоединяйтесь и вы с Сергеем Ивановичем. Сбор в восемь часов утра на Владимирской пристани, по холодку поедем. Катер «Елена», его вы узнаете легко, он там самый красивый. Придёте?

— Почту за честь. Брат, надеюсь, тоже сможет присоединиться, — и, щёлкнув каблуками на манер военнослужащего, уточнил: — Форма одежды парадно-выходная?

— Свободная. И желателен купальный костюм! Вечером в ожидании ужина Алексей отправился искупаться. Вода в Дону была тёплая, словно парное молоко. Ветер стих, и каждая веточка прибрежных кустов отчетливо прорисовывалась в недвижном воздухе, словно на японской гравюре. Речная вода, обволакивая разгорячённое тело, дарила ощущение неги и покоя.

На маленькой полянке у самой воды показалась фигура Сергея. Бросившись в воду, он поплыл крупными саженками, отфыркиваясь и мощно рассекая воду. «Фыркает, точно лошадь, — отметил Алексей. — Чай на конюшне научился».