Лекарь - [34]

Еще раз, склонив голову, отступил в сторону, пропуская меня и Ибрагима. Мы вышли на улицу. Там был десяток стражи и два оседланных коня без наездников. Сопровождающий указал на них, подождал, когда усядемся в седла, прозвучала команда, и мы понеслись, по улицам Химса.

Дворец встретил нас тишиной и прохладой, нас отвели в малую залу. Когда мы туда вошли, там было всего пять человек, сам эмир и его советники.

Эмир восседал на троне, стоящем на небольшом возвышении, так что бы человек бывший перед ним смотрел снизу вверх тем самым, подчеркивая свое положение. А если его еще ставили на колени …. К счастью мы стояли в полный рост и когда нас представили, эмир заговорил.

— Господин Мухаммад, до нас дошли слухи о вашем непревзойденном искусстве врачевания, ведь вы учились Медине? Прекрасный город, хорошие, почтенные люди, достойные своего правителя. Мы с ним были знакомы. Он мудро правил. Пока эти подлые хашишийа не убили его. — Он замолчал, вспоминая.

«Я помнил это, учитель примчался из города, сам не свой, приказал всем собраться и ни куда ходить, следить за дорогой и соседними улочками и если будет, хоть что-то похожее на опасность, звать его. Мы приготовились, и прожили так три дня, пока все не успокоилось.

У меня тогда зародились первые сомнения, о своей школе»

— Знавал я вашего учителя. Он лечил меня, после того как однажды на охоте, мой конь сломал ногу, а я сильно разбился, это было за два дня, до того как убили правителя. Он смог быстро вылечить мои раны. Мы с ним повели долгие часы в беседах, рассуждая об Аллахе. Да святиться имя его. Он выказал не однозначные взгляды, и последняя наша встреча закончилась спором. Вы не знаете, что с ним стало? — Спокойный голос, взгляд, никаких признаков волнения, только заинтересованность и дружеское сочувствие.

«Врешь, не лечил тебя учитель, не лечил, а если бы это было так, я бы знал об этом, как ни как лучший ученик»

— Он умер восемь лет назад, долго болел. — Ответил я с поклоном.

— Очень жаль, мне бы хотелось продолжить наш неоконченный спор, ну да ладно Аллах ему судья. Но вы стали достойны своего учителя и также непревзойденно, как и он, лечите тела и врачуете души.

— Люди не жалуются, а кто может, жалуются Аллаху. — Со смирением в голосе проговорил я.

Он сначала в недоумении посмотрел на меня, потом улыбнулся, — Вы лекари, странные люди.

Смерть стоит у вас за спиной, и вы всегда готовы с ней сразиться, а иногда кажется, что вы обручены с ней. В городе пошли разговоры о черной смерти, но стража мной разосланная, не нашла ни каких умерших от болезни. Даже те, кто принес такую весть, не могут ничего сказать. Господин Мухаммад я хочу, чтоб вы и ваш спутник взяли на себя судьбу нижнего города, умершего, якобы от болезни видели там, но стража, посланная туда, никого не нашла, мы желаем выяснить, от чего он умер. Даже если это правоверный, и он похоронен, я возьму на себя грех, перед ликом Аллаха, отвечу за поступки и деяния свои. С вами будет полусотня дворцовой стражи, ступайте, да пусть Аллах благословит труд ваш. — Он махнул рукой. отпуская нас.

Мы склонились в поклоне и, пятясь задом, дошли до самых дверей. В соседнем зале нас встретил воин среднего роста с черной густой бородой, заросший ей по самые глаза, остроконечный шлем, одетый на чалму, сверкающая кольчуга с зерцалами на груди, небольшой щит, перекинутый за спину и сабля на правом боку. Но больше всего меня изумил его голос, настолько низкий, что казалось от него подвески на великолепных люстрах с множеством светильников, начнут колебаться, издавая мелодичное позвякивание.

Он представился, — Меня зовут Маариф! А вы будете, Лекарь и его слуга.

Он поочередно взглядом указал на меня и Ибрагима. — Мне приказано сопровождать тебя и выполнять, что ты скажешь, охранять.-

Пристально посмотрел на Ибрагима, — Воевал? Когда?

Ибрагим, при слове слуга, вскинулся, было, но я удержал его за рукав. Он вроде бы спокойно стал отвечать, — Да воевал, недавно.

— И с кем ты мог воевать, раб, только с крысами в амбаре! Вы неверные не знаете, с какой стороны саблю, держать, а все туда же. — Шагнул вперед, чуть склонился и прошептал Ибрагиму в лицу, — Тварь христианская, резать вас надо чтоб землю освященную Аллахом не топтали.

Только зря он это сделал, ну имею ввиду, что так близко подошел к голодному тигру.

Ибрагим сделал неуловимое движение и наш не состоявшийся охранник, закатил глаза под лоб и свалился Ибрагиму под ноги, звеняще, шелестящей тушей. Ну, мы тут же вдвоем стали оказывать ему помощь, стоящие рядом охранники так ничего и не поняли, что случилось с их грозным командиром, а мы немного переусердствовали, со сломанными ребрами он долго не сможет кричать на своих людей. Так что была небольшая неразбериха и маленькая паника, сначала думали, что он пал от болезни, потом ждали десятника.

Я только и успел перекинуться с Ибрагимом парой слов.

— Зачем ты его так, а если бы убил?

— Я нас спас, эта тварь, в городе прирезала бы нас, а сказал, что беднота напала. Он меня, похоже, не признал, мы служили в вместе лет восемь назад, он тогда только за то, что христианин, убивал пленных без разбора. Как баранам глотки резал. Он тогда десятником был.