Легко - [52]

Он кивнул и вздохнул.

— Хорошо. Был еще тест, о котором ты получила… так сказать преждевременное уведомление… по сравнению с остальными студентами, так?

Я сглотнула.

— Он посоветовал мне заполнить, присланную им таблицу. — Профессор Хеллер одарил меня пристальным взглядом и одной поднятой бровью, и я уточнила: — Он настоял на том, чтобы я сделала это. Но он не говорил мне, что будет тест, и, честно говоря, я просто подумала, что он просто деспот — я не даже не подозревала, что там мог быть какой-то намек на… — Черт

— Он полностью взял на себя вину за ошибку в своем суждении, мисс Уоллис.

Я не могла дышать, мои мысли разбегались. С самого первого момента, как я его увидела — лицом к лицу с Баком, после того, как, я предполагаю, он снял его с меня — он меня защищал. Были ли наши отношения, каковы бы они ни были, опасностью для его работы?

Я придвинулась ближе, положив руку на стол.

— Лукас не… он ни в какой мере не пользовался своим положением в отношении меня. Он очень помог мне, как репетитор. Во время его дополнительных занятий у меня был другой предмет, поэтому я не могла их посещать, но он отправлял мне задания по электронной почте. — Я остановилась, бездыханная, пытаясь не ухудшить ситуацию своими словами. Я не могла позволить ему думать, что я какая-то безрассудная девчонка, иначе мое заявление совсем не будет иметь никакого значения. — У него не должно быть неприятностей по моей вине.

Мой профессор уставился на мою работу, все еще в его руках. Если такое вообще было возможно, он выглядел еще более растерянным, чем до этого. Нахмурив лоб, он поднял глаза, и некоторое время смотрел на меня. — Он также сказал ты не знала, что парень с которым ты… встречалась… был твоим репетитором. Что ваши академические отношения ограничивались перепиской по интернету.

Я кивнула, не желая сказать что-нибудь противоположное тому, что уже сказал Лукас.

Он снова вздохнул, откинувшись на стуле в раздумьях, и закрыв рукой рот. Наконец, он подвинул мою работу ко мне.

— Твое исследование и выводы были очень впечатляющими для второкурсницы. Хорошая работа, мисс Уоллис. Если ты получишь хорошую оценку на финальном экзамене, твоя итоговая отметка не пострадает от твоего, эмоционального потрясения в середине семестра. Небольшой совет, это не будет единственным случаем в твоей жизни, когда что-то выбьет тебя из колеи. В будущем, как и в реальном мире — профессора и работодатели не будут такими понимающими. Нам всем приходится, как говорит моя дочь, терпеть и не жаловаться.

Я подавила желание открыть последнюю страницу и проверить свою оценку.

— Да, сэр. — Я знала, что мне надо встать, поблагодарить его и покинуть его офис, пока удача была на моей стороне. Но я не могла этого сделать. — А Лукас? У него неприятности? Он… потеряет ли он работу?

Он покачал головой.

— На мой взгляд, ничего плохого не случилось, хоть я и напомнил Лендону — эм, Лукасу — что иногда то, как представляется ситуация оказывается важнее, чем то, что случилось на самом деле. На этой ноте, я посоветовал ему ограничить ваши отношения до чисто профессиональных, до конца семестра.

Лукас не упоминал о возможности продолжения наших отношений в будущем. Его ответ на то, что все ли между нами кончено был достаточно однозначным, он не прислал мне ни одного сообщения или письма, опровергающих это, и ни разу не глянул на меня сегодня в классе, по крайней мере, я так думаю. 

— Спасибо, профессор Хеллер. — Я дождалась, пока я вышла на улицу, чтобы проверить свою оценку — 94 балла из 100. Точно, гораздо лучше, чем то, что я бы получила на экзамене в середине семестра, если бы я его не пропустила.

***

Я игнорировала Лукаса по дороге к своему месту в начале занятия в среду и пятницу, а также по его окончанию, особенно, когда обнаружила Кеннеди, ждущего меня в проходе оба раза. В среду мой бывший спросил, как мои дела с репетиторством.

— Что? — я споткнулась на следующей ступеньке, и он поймал меня за локоть.

— У тебя были два восьмиклассника, или девятиклассника, влюбленных в тебя? — Он засмеялся, и две девчонки, которых мы проходили мимо, повернули на него головы; как и характерно Кеннеди, он или притворился, либо на самом деле не заметил. "Или сейчас уже все твои ученики влюбленны в тебя?

Аа — уроки контрабаса, не экономика. Повернув на улице за угол, я застегнула свою куртку до конца и сунула подбородок в мой мягкий шарф, прячась от порывов ледяного ветра, а он поднял воротник и засунул руки в карманы.

— По большей части, я не знаю, о чем они думают. Они все какие-то угрюмые.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, приковывая мое внимание к ямочке на его щеке, как это было в самый первый раз, когда я ее заметила, и оттуда, к его красивым зеленым глазам. Он легонько толкнул меня локтем.

— Их угрюмость — явное свидетельство их влюбленности.

Хмурясь, я отвела глаза и ускорила шаг. Я не представляла, к чему он клонил, и не хотела этого знать.

— Увидимся позже, Кеннеди. Я опаздываю на испанский.

Он поймал меня за руку.

— Мегги сказала, что ты придешь на вечеринку в субботу?

Я кивнула. Эрин и я провели четыре часа во Вторник в поисках платьев и туфлей. Она вовсю работала над тем, чтобы заставить Чаза раскаяться в том, что решил не падать на колени и целовать землю под ее ногами.