Легко ли быть папой - [5]
Мои попытки объяснять- я заметил потом- давали обратный эффект. Ее интерес к запретным вещам резко подскакивал! Спасал тут только дедушкин прием - отвлечение другим предметом. Но сознание того, что она - центр мироздания, оставалось. Она не умела, не могла пока ощутить другого человека как нечто отдельное, самостоятельное. Взрослый откликался на ее "дай", на ее слезы или смех, и она не подозревала, что у него могут быть собственные желания.
Как научить ее понимать другого человека? Хотя почему обязательно учить? Не должна ли она приобрести это умение сама, в общении, может быть, даже конфликтуя, с нами?
Как-то мы с ней играли. На руке у меня кукла-рукавичка. Это Дюймовочка, которую Ксеня называет кратко-Димоней. Мы поливаем воображаемые цветы. Идем в угол комнаты, где у нас открывается воображаемый кран (шумно изображаю звук льющейся воды - Ксенька хохочет). Возвращаемся. На полпути Димоня вспоминает: кран забыла закрыть. Вода заливает пол.
Ксенька, выкрикивая "Ах! Ах!", бежит в угол, испуганно глядя под ноги, закручивает кран и, счастливая, косолапит обратно.
Поливаем грядку. Цветы, конечно, тут же вырастают. Ксеня несет маме воображаемый букет и пристально смотрит, как она их нюхает, как улыбается, как показывает бабушке Вере (та занята, отмахивается: "Некогда!"), дедушке Максиму (он восхищается: "Какие красивые цветы!").
Ксеня довольна. Лицо у нее, как у человека, закончившего большую работу, сопряженную с риском (чуть водой не залило!), и потребовавшую великого терпения (ведь целых двенадцать минут длилась игра, для нее это очень много!).
Так, может быть, в игре и через игру давать то знание жизни, знание людей, которое она приобретает, конфликтуя с нами? Игра снимет отрицательные эмоции, заставит пережить радость открытия. Научит быть как бы в двух плоскостях одновременно- в воображении и в жизни. Это, кстати говоря, поможет ей со временем выработать способность смотреть на себя со стороны, руководить собой.
Я так уверовал в магическую силу игры, что уже не знал удержу. Игровые сюжеты сочинял и экспромтом и заранее, когда ехал с работы в троллейбусе, а иногда- и на работе.
Первым это заметил мой коллега, скептик, который предсказывал мне с рождением ребенка всевозможные семейные трудности. Он, кстати говоря, почти всегда безошибочнЬ угадывал мое состояние, объявляя, например, на весь отдел: "Товарищи, просьба говорить вполголоса, пусть Чибров подремлет..." Это после бессонной ночи. Или: "Внимание, у Чиброва что-то произошло. Его чудо-ребенок, кажется, уже взялся изучать сопромат..." Приходилось докладывать об очередных успехах своего чада, отсвет этих успехов, видимо, был на моей физиономии. На этот раз он отметил: "Не иначе сегодня Чибров пытается перевести свои педагогические раздумья на язык математических формул". Рассказал ему об игровых сюжетах. Он оживился: "Это же моделирование проблемных ситуаций обыденной жизни. Только не программируй в игре одну неизбежную концовку, иначе у твоего ребенка не будет выбора... Здесь ведь главное - выбор того или иного варианта поведения".
Дома, в то вечернее время, когда Валя доделывала свои дневные дела или освобожденная от них стремительной, энергичной Верой Ивановной смотрела телевизор, мы с Ксенькой играли. Переходили воображаемую улицу на красный свет, изза чего игрушечный грузовик наезжал на столб (ножку стола), ломался, и мы его чинили. Летали на воображаемом самолете в Африку, где изнывали от жары, потом - в Антарктиду, где мерзли вместе с пингвинами и лечили одного из них от воспаления легких. У Максима Петровича с Ксеней были свои игры, большей частью связанные.с путешествием в деревню. И вотсегодняшняя история с медведем и Машей... Как азартно Ксюшка подметала пол! И как горько расплакалась, узнав, что медведь не хочет ее отпускать домой.
Оказывается, для нее игра не только способ познания жизни. Не только инструмент - род микроскопа, например, помогающего ее неопытному детскому глазу рассмотреть в жизни то, что обычно ускользает из поля зрения.
Для нее игра- сама жизнь. В игре оказалось слитым все - и труд познания и радость открытия. Причем ей не важен был результат игры-труда, игры-исследования, ей интересен сам процесс, само действие, которое в игре всегда - творчество. Ее двухлетнее сознание не способно пока отделить выдумку от действительности - оно полностью живет в "предложенных обстоятельствах", исследует их, преобразует или приспосабливается к ним. То, что она переживает в игре, становится фактом жизни, "строительным материалом", из которого человек лепит себя.
Да, игра-это самый эффективный способ общения взрослого с растущим человеком. Способ передачи знаний, духовного наследства, вырабатывающий впоследствии у ребенка способность мысленно "переноситься" в другую жизнь, понимать другого человека, чувствовать семью как коллектив индивидуальностей. Это у Ксеньки впереди -:тут нет сомнений.
Моя же ошибка в том, что я игру воспринимал лишь как способ, как средство, поэтому был так неосторожен. А она для ребенка одновременно и цель. Он погружен в игру весь, без остатка.
В сборнике детективных повестей современных отечественных авторов — остросюжетные произведения о правоохранительных органах, советской мафии, о некомпетентности и чести, о подлости и долге.В исторической части сборника — бестселлер двадцатых годов «Шоколад» Тарасова-Родионова.
Во втором сборнике «Современный детектив» опубликованы повести современных советских авторов, рассказывающие о борьбе правоохранительных органов с уголовной преступностью, частном расследовании преступления и о той, далеко не простой ситуации, которая сложилась сегодня в системе правосудия и милиции.
Свобода, та самая внутренняя свобода, к которой все мы стремимся, и есть сквозная линия книги.Жизнь человека – свободная ладья. Сегодня – штиль, завтра – шторм. Но ты свободен решать, кидаться ли в пучину или пережидать бурю на спокойном берегу. Об этом и роман "Майгун", и рассказы, и эссе Игоря Гамаюнова."Майгун" – роман-хроника. Хроника жизни одного человека и огромной страны. Целые шестьдесят лет уложились во временные рамки повествования – эпоха, да и не одна...Эта пронзительная, невероятно искренняя история читается на одном дыхании.
Мы все получаем не то, чего заслуживаем, а только то, о чем сможем договориться. Большинство наших потерь, ошибок и упущенных возможностей – это результат того, что кто-то оказался быстрее или точнее (не обязательно умнее) либо просто лучше устроился. Лучше сумел договориться. Так почему бы не научиться договариваться самим? Все равно мы каждый день ведем переговоры, даже если и не называем их так. Эта книга поможет превратить ваши договорные навыки в систему победителя.Итоги переговоров ежедневно влияют на нашу жизнь.
Мадам, вы такая умница! Вы настоящий гений, месье! Не верите? Напрасно.Флоранс Серван-Шрейбер, автор этой книги, знает, что внутри каждого из нас спокойным сном спят двадцать четыре сверхвозможности, которые могут превратить нас в миллионера или остроумного собеседника, главу корпорации или гениального оратора.В этой книге – инструкция, как разбудить эти силы. Все очень просто и действенно! И кстати, книга написана настоящей француженкой, а такая книга просто не может быть скучной и непонятной! Вы узнаете о тайнах подсознания, о скрытых возможностях вашего мозга, об источниках энергии внутри вас, и все это без напряжения и скуки, легко и даже весело! Вуаля! Будьте гениальны, умны и счастливы!
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.