Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать - [57]

Со временем мы обнаружили, что вполне в силах продавать крупные тиражи серьезных, интеллектуальных книг, в том числе таких, которые любой коммерческий издатель счел бы совершенно никому не нужными. Также нас весьма воодушевило то обстоятельство, что многие видные специалисты по общественным наукам — Джон Уомэк, Хорхе Кастаньеда, Винсент Крапанцано, Кэтрин Ньюмен — охотно несли свои книги нам, а не в коммерческие издательства, с которыми сотрудничали ранее.

За истекший период к фондам, которые субсидировали нас первоначально, присоединилось около полусотни других. Они добавляют в бюджет «Нью пресс» ту его относительно маленькую долю, которая не компенсируется продажей книг. Эту спонсорскую поддержку можно сравнить с прежней практикой в университетах, когда даровитым студентам назначались стипендии. Книги мы отбираем в соответствии с их достоинствами, а не с коммерческим потенциалом. На восьмом году существования «Нью пресс» в нашем послужном списке насчитывается более трехсот изданных книг — от переводов зарубежной художественной литературы до серьезных трудов по теории права и истории, а также неортодоксальных политических проектов. Все это области, которых чураются традиционные издательства.

В первый, подготовительный год, пока мы пытались добыть стартовый капитал, а также работали над уже имеющимися в редакционном портфеле рукописями, у нас было достаточно времени, чтобы осмыслить сделанное в «Пантеоне» и проанализировать наши сильные и слабые стороны. Поскольку к тому времени мне было уже далеко за пятьдесят, я отчетливо сознавал: «Нью пресс» — мой последний шанс сделать все как надо. Гордясь достижениями «Пантеона», я также понимал, что простор для совершенства весьма широк. Скажем, штат «Пантеона» за немногими исключениями состоял из белых представителей среднего класса. В этом плане мы ничем не выделялись на общем фоне «Рэндом хауз», чья бейсбольная команда состояла в основном из грузчиков и рассыльных. Теперь же мы твердо решили, что коллектив «Нью пресс» будет максимально пестрым в расовом и прочих отношениях, а в совет директоров войдут люди, которые обеспечат нам живую связь с самыми разными интеллектуальными и политическими кругами страны.

Вскоре мы обнаружили, что в издательском секторе занято чрезвычайно мало представителей меньшинств. Эта ситуация просто шокировала по контрасту с 60-ми годами, когда издательства активно старались предоставлять работу таким людям. В итоге мы решили не рекрутировать сотрудников других издательств — зачем они будут скитаться с места на место? — а попробовать поискать кадры «на стороне».

Одна афроамериканка — Доун Дэвис — в наших рядах уже была. Затем из газеты «Вилледж войс» к нам перешел редактор Джо Вуд. Он был ценнейшим сотрудником «Нью пресс» вплоть до своего трагического исчезновения (по-видимому, он стал жертвой несчастного случая в турпоходе) летом 1999 года. Джо обладал писательским даром, но также он показал себя одним из самых способных и умных редакторов, с которыми мне на своем веку приходилось работать. Отсутствие опыта работы в издательстве не помешало ему сослужить большую службу «Нью пресс»: он находил афроамериканских авторов, а также интересные исследования по расовому вопросу и многим другим, самым разным аспектам истории и политики США. Успехи Джо за три года его работы у нас доказывают, каких высот можно достичь в издательской деятельности, изменив устоявшимся обычаям.

Со временем наши скромные усилия по уничтожению расовых перегородок в кадровой политике стали восприниматься как пример для всего издательского мира и послужили темой нескольких журнальных статей и интервью. Я обнаружил, что меня просят посоветовать другим издательствам — куда более благополучным и богатым, чем мы, — как им создать многообразный в расовом и культурном отношении коллектив. Даже университетским издательствам, хотя студенческие городки просто кишат одаренными молодыми людьми всех цветов кожи, очень сложно найти себе сотрудников или просто стажеров, которые принадлежали бы к расовым меньшинствам. Тому есть весьма серьезные причины. Например, уровень зарплаты в издательской отрасли в целом, а тем более у младших сотрудников, оскорбительно низок — поэтому сюда не идут молодые люди, которые не могут рассчитывать хотя бы на минимальную материальную помощь своих родителей. Но успех «Нью пресс» доказал: сознательные усилия помогают хотя бы частично преодолеть эти препятствия.

Мы решили создать ряд консультативных комиссий, членами которых были бы ученые, преподаватели и другие специалисты в таких областях, как юриспруденция, образование и гражданские права. На них была возложена задача, которая была не по плечу нашему небольшому коллективу: нащупать «белые пятна» в литературе по своему профилю и рекомендовать потенциальных авторов. На первом этапе существования «Нью пресс» консультативные комиссии оказали нам бесценную помощь, указывая направления, где делается что-то новое и интересное, советуя, как подобрать ключик к новой читательской аудитории.

Также у нас сложилось впечатление, что определенные категории книг — и определенные слои читателей — игнорировались и раньше, до прихода крупных концернов в издательский бизнес. Вполне понятно, что отрасль, костяк которой до сих пор составляют белые представители среднего класса, воспринимает мир с определенных позиций — и невольно упускает из виду пестрое многообразие читателей, не отвечающих этим стандартам. Сразу после рождения «Нью пресс» решилось на ряд экспериментальных проектов, ориентированных именно на «упущенные» слои читателей. К примеру, мы выпустили несколько книг по истории искусства, адресованных прежде всего чернокожей аудитории. Это были не роскошные подарочные альбомы, рассчитанные на вкусы среднего класса, а недорогие издания, которые вполне мог позволить себе человек со скромным достатком. Первый тираж почти всех этих книг — 7500 экземпляров — был раскуплен за несколько месяцев.