Легионы огня: из темноты - [94]

— Нет, Деленн, это вовсе не так, — сказал ей Гарибальди. — Требуется быть старым воякой, чтобы понять: они стоят на страже. Вы же не может стоять на страже, повернувшись спиной к врагу.

— Совершенно верно, — сказала Сенна. — Хотя тут есть нечто большее.

Лондо… — она, казалось, знала, что нужно сказать, но не могла выразить это словами.

Вмешался Вир:

— Лондо отвернулся от столицы, где он так долго жил… которой так долго правил… которая была всем, что он мог видеть. Он не видел результатов своих решений, потому что был ослеплен своими скудными решениями.

— Так что вместо этого, — сказала Сенна, — мы расположили его так, как, мне кажется, ему бы понравилось. Он смотрит от города, вдаль, за горизонт.

— Очень хорошо, — сказал Шеридан. — И что-то подсказывает мне, что Г'Кар бы оценил эту иронию: стать защитником столицы своих бывших врагов.

Гарибальди прокомментировал:

— И то, как они стоят… они на самом деле следят за спинами друг друга.

— Как они и делали при жизни, — сказала Деленн. — В этом есть симметрия.

Отличная работа, Вир и Сенна… отличная работа.

— Мне бы хотелось, чтобы они дожили до того, чтобы увидеть это, — произнес Шеридан.

Она взяла его за руку.

— Знаешь, Джон… Я думаю, что, каким-то образом, каким именно — нам никогда не понять… они это видят.

Из дневника Вира Котто

Датировано (по земному календарю, приблизительно) 20 января 2278 года.

Сегодня Сенна и я вернулись на Приму Центавра. Встреча была тихой, как и следовало ожидать. Мы все еще хоронили погибших, и, естественно, было несколько затруднительно отрывать людей от работы ради встречи того, кто должен был стать следующим императором.

Пожары давно потушили, но разрушения, причиненные ими, остались. В воздухе все еще висит запах горелой плоти, и если я делаю глубокий вдох, то меня начинает подташнивать. Прибыв сюда, я первым делом отправился бродить по улицам Примы Центавра, выясняя масштабы нанесенного ущерба. Казалось, что я блуждал по заброшенному городу, полному призраков.

Люди смотрели на меня, как на приведение. Несмотря на мое краткое голографическое появление, они, вероятно, не знали, кто я такой. Я еще не был облачен в белое. Не знаю, когда я это надену. Думаю, что нашему миру, как и нашему народу, потребуется пройти долгий путь, прежде чем мы снова начнем носить одежды из прошлого.

Дворец, конечно же, не пострадал. Естественно. Для дракхов, это была символическая цитадель их влияния, вторая по важности после Башни Власти, которую они спроектировали. Шеридан показывал мне изображение башни в пустыне на Земле, которую построили живущие в ней насекомые. Башня Власти чем-то походила на нее: скопление насекомых, источник заразы. Мы истребили эту заразу. Но, подобно некоторым насекомым, жители Башни обратились против нас, жалили нас. Потребуется много времени, чтобы оправиться после столь серьезных укусов.

Я привез сюда с Минбара некоторые вещи, которые мне подарили Шеридан и Деленн. Книги и кое-какую мебель, включая несколько столов, стулья и большой платяной шкаф. Все они были очень древними, сделанными в минбарском стиле. Их великодушие было просто поразительно.

Я провел первое совещание с моими министрами. Назначил генерала Райса министром Внутренней Безопасности. Он сказал мне, что не хочет этим заниматься. Это оказалось более чем достаточной причиной, чтобы назначить его на этот пост.

Во дворце меня ждал Дансени вместе с Касо и Ренегаром. Ренегар вручил мне инфокристалл. На нем оказалось сообщение от Гвинн и Финиана. Они оба выглядели… усталыми. Как будто последние события забрали у них много сил. И я не могу винить их за это. Думаю, что мы все ощущали то же самое. Но то, что они были техномагами, должно было… не знаю… как-то защитить их.

— Вот все и закончилось, Вир, — сказал мне Финиан. — И все же, это только начало. И мы с Гвинн хотим, чтобы ты знал… на случай, если вы попадете в критическую ситуацию… если когда-нибудь во время твоего правления на Приме Центавра случится какая-либо катастрофа… короче говоря, если когда-нибудь возникнет такая ситуация, в которой понадобятся таланты техномагов… мы с Гвинн хотим, чтобы ты знал…

— Что ты можешь об этом забыть, — закончила Гвинн.

Изображение исчезло, а я все еще громко смеялся. Надо отдать им должное: обычно техномаги изъяснялись в очень непонятной и запутанной манере, и было приятно видеть, что они могли говорить именно то, о чем думали.

Когда день подошел к концу, я, крепко обняв Сенну, наблюдал, как краснеющее солнце клонится к горизонту. Нужно было так много сделать. Столько вещей требовали внимания. И я обнаружил, что думаю о Тимов, бывшей жене Лондо.

До нас дошли слухи о том, что она тихо скончалась от болезни. Она определенно продержалась дольше, чем ей предсказывали врачи. Она умерла в тот же самый день, что и Лондо. С одной стороны, она явно не могла знать об этом. С другой стороны, зная эту великую женщину, зная ее упрямство, она чувствовала, что должна во что бы то ни стало пережить Лондо.

И, естественно, мысли о Тимов заставили меня вспомнить о Мэриел.

Все мы грешны. То, что я сделал с Мэриел, навсегда останется на моей совести. Я действовал во имя спасения народа… и ради этого погубил эту женщину. Я могу сколько угодно оправдываться. Я могу убеждать себя в том, что она это заслужила. Что это было необходимо. Что таких, как она, сотни. Но я продолжаю думать о том, что это была ошибка, которую я никогда не могу исправить. Никогда.