Легионы огня: из темноты - [84]

А потом Страж проснулся.

Г'Кар не помнил, сколько раз он мечтал об этом моменте. Были времена, когда он представлял, развлечения ради, как вцепится в мясистое горло Лондо, почувствует его пульс под своими пальцами, ощутит, как он замедлится, а потом остановится. Он думался о том, сколько времени он бы мог так простоять, вцепившись в это тело, продолжая его сжимать, просто чтобы насладиться его безжизненностью.

И тогда, в тот ужасный день, когда Лондо предал его, он выпил с ним за дружбу, в то время как Лондо послал корабли, чтобы погубить тысячи, миллионы невинных нарнов — в тот день он потерял рассудок. Когда он вихрем пронесся по коридорам Вавилона 5, жаждя крови Лондо Моллари, он не просто был готов задушить его. Он бы вырвал из его груди сердца, одно за другим, наблюдая за тем, как гаснет жизнь в глазах Лондо.

Теперь же…

Теперь он заполучил его. Лондо не сопротивлялся. Он… жертвовал собой.

Сдался Г'Кару, попросив его покончить со всем этим, чтобы Деленн и Шеридан могли спастись. Шеридан. «Король». А он был рукой короля, и эти руки сейчас стиснули горло истинного короля, императора. Нарн по имени Г'Кар, мечтавший об этом миге, нарн по имени Г'Кар, который мечтал о мести, умер много лет назад, уступив место философу, которого почитали на всем Нарне как Г'Кара мудрого, Г'Кара мыслителя, Г'Кара ученого.

Его сочинения бесконечно изучались и исследовались в мельчайших деталях.

Ученики сидели у его ног, повторяя его учение, ему возводили памятники, о нем слагали песни, писали книги. Они поклонялись ему, как творцу мира, и уважали его сильнее, чем когда он был воином. Кое-кто считал его книгу наиболее важным произведением со времен Г'Квана, — и, хотя он считал это преувеличением, он не мог этого отрицать.

Г'Кар мудрый простил Лондо его прегрешения. Он оценивал его не как человека, которым он был, а как человека, каким он мог бы быть… и, быть может, все еще мог стать.

Руке короля предстояло пролить кровь императора, и Г'Кар медлил. Он видел, как Лондо поддался тому, что он считал своей судьбой, и что-то в Г'Каре воспротивилось самому этому понятию. Должен быть какой-то другой способ. Да. Шеридан и Деленн должны спастись. Но и для Лондо должен быть путь к спасению, который бы не стоил ему жизни. Это не может закончиться вот так просто, хладнокровным убийством… даже если сама жертва попросила об этом. Он не был палачом. Он — Г'Кар, сын Г'Кварна, писатель, мудрец, учитель и ученик Вселенной, и он не мог, не в состоянии так поступить.

И, приняв это решение, он ослабил, всего лишь чуть-чуть, хватку на горле Лондо.

И Страж проснулся…

«Мы в опасности! На нас напали! Нас пытаются убить!»

Страж взвыл в муке и ужасе. Он видел, что его хозяин в опасности, видел, что его собственная жизнь в опасности, потому что они были связаны друг с другом. Страж мог отделиться, но это был долгий процесс, требующий времени… а у Стража его не было. Тем не менее, он мог защищаться.

В первые годы их отношений Страж был только наблюдателем. Но постепенно он так тесно слился с нервной системой Лондо, что мог полностью контролировать его тело в течение короткого периода времени.

«Останови их, Лондо! Мы любим тебя! Мы беспокоимся о тебе! Мы никогда не покинем тебя!»

Никогда еще эта тварь не была так испугана. Когда Шив'кала извлек его из питательной сумки, он боялся центавриан. Боялся их так сильно, что дрожал от страха в руках Шив'калы. Но дракх убедил его в том, что все будут хорошо, и все действительно так и случилось.

Но теперь это исчезло.

«Защити нас, Лондо! Защити нас! Спаси нас! Люби нас!»

И руки Лондо взметнулись против его собственной воли, по приказу Стража, яростно вцепившись в горло Г'Кара.

Глава 26

— Я — Дансени, а это — Касо, — торопливо представился Дансени, когда они шли по коридору. — Я говорю это на случай, чтобы вы знали, кого именно надо проклинать перед смертью, если что-нибудь пойдет не так, и мы погибнем.

— Вы очень внимательны, — ответила Деленн. Она бросила тревожный взгляд на Шеридана, который внезапно начал пошатываться. Дансени шел впереди, Касо — за ним, указывая дорогу Деленн и Шеридану. Он держал руку на оружии, на случай, если возникнет какое-нибудь затруднение.

Внезапно ноги Шеридана снова подкосились. Он прислонился к стене в поисках опоры. Деленн взяла его за руку, на ее лице застыла тревога.

— Что с тобой?

Шеридан попытался сопротивляться тому, что держало его, но не смог.

— Я… меня снова тянет обратно. Уходите, быстро, не ждите меня.

— Нет. Я не оставлю тебя, — решительно сказала она, мотнув головой.

Он попытался сделать еще несколько шагов, прошел полпути до другого коридора, а потом на него обрушилась боль.

— Плохо… я чувствую, что время тянет меня…

Она с силой вцепилась в него.

— Тогда запомни эти слова: дорожи каждым мгновением, что у тебя есть.

Наслаждайся ими, пока можешь, потому что они никогда больше не повторятся.

Она знала, что это все, что ей нужно было сказать. Что у нее нет никакого шанса изменить прошлое. Кто знает, что она могла бы изменить? Если она скажет что-то не то, Дэвид, возможно, никогда не появится на свет, или Тени могут одержать победу, или… или случится еще что-нибудь. Просто не было возможности узнать это, и все инстинкты, все здравомыслие, которым она обладала, предупреждали ее держать рот на замке…