Легионы огня: из темноты - [69]

— И, если я это сделаю… Дэвид будет свободен.

— Я позабочусь об этом. Он был нужен лишь для того, чтобы заманить вас сюда.

— Эта… штука на его шее. Ее снимут с него?

Он замялся.

— Полагаю, — сказал он, — если бы я попытался вам солгать, то вы бы это заметили. Так что буду с вами откровенен: нет, я не могу вам этого гарантировать. Я попытаюсь. Молитесь, чтобы мне представился такой случай. Он и без того многое перенес. Все, что я могу вам обещать, это то, что он будет свободен… что он будет в безопасности. Это — все, что я могу вам обещать, Деленн.

Она хотела спросить его о том, что он имел в виду, когда говорил о случае, но подозревала, что не получит ответа. Ее мысли метались, она взвесила все за и против… и обнаружила, что, по правде говоря, ей нечего терять.

— Так что же вы хотите узнать? — наконец, спросила она.

— Все.

И она рассказала ему. Это заняло некоторое время, и ее голос, казалось, становился все громче, по мере того, как усиливались крики снаружи. Он кивал, внимательно слушая, то и дело задавая вопросы. Наконец, она закончила свой рассказ, и на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только гулом толпы.

— Вы… вы были в ответе за это, — прошептал он. Казалось, его ошеломила эта мысль. — Это вы виноваты в том, что началась война между Землей и Минбаром.

— Не только я. Но… да. Если бы я дала другой совет… если бы меня не было там в тот момент… то этого могло бы не быть. Но, быть может, — и она пожала плечами, — если бы я проголосовала иначе, другие члены Серого Совета изменили бы свое решение. Или Воины могли бы начать священную войну без одобрения Совета, из мести. Может быть, она в любом случае бы началась. Но… в данном случае… да. Это пятно на моей душе. Я потратила большую часть жизни, пытаясь его смыть. Но до сих пор не знаю, удалось ли мне это сделать.

— Вы делали то, что, как вам казалось, было нужно вашему народу… и из-за этого погибли миллионы.

— Да.

К ее удивлению, он мягко рассмеялся.

— Вполне возможно, Деленн… что у нас гораздо больше общего, чем мы думаем… или можем представить.

И тут внезапно их оглушил взрыв.

Деленн посмотрела в сторону донесшегося звука, и услышала крики, сопровождавшие его.

— Во имя Валена, — прошептала она, — что происходит?

Лондо задумался, проявив необыкновенное хладнокровие, как будто его больше ничто не могло удивить.

— Могу предположить, что это нападение. Возможно, вам улыбнулась удача.

Деленн, — мрачно сказал он. — Возмездие, о котором вы так мечтали, уже обрушилось на нас. Ваши пожелания могут сбыться гораздо быстрее, чем вы ожидали.

Глава 20

Дурла стоял рядом с Валлко, пораженный и впечатленный тем, что министр духовности сумел довести толпу до такого возбужденного состояния.

Валлко, Дурла и другие министры стояли на ступеньках лестницы, ведущей в храм. Двор и ближайшие улицы были совершенно забиты. Складывалось ощущение, что сюда пришли все жители столицы, ибо ходили слухи, что здесь намечалось не просто религиозное собрание. О, прошлые собрания были не менее захватывающими и энергичными, но по городу ходили слухи, что здесь будет сделано какое-то особое объявление, которое станет кульминацией стольких лет труда. Вероятно, единственными центаврианами, которые не присутствовали здесь, были гвардейцы из постоянной охраны, стоявшей вокруг Башни Власти, слуги из дворца… и, конечно, сам император. Дурла сообщил ему о том, что должно случиться, однако, невероятно, но император решил не приходить.

— Это ваше дело, Дурла, — сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы меня сочли всего лишь вашим помощником.

Дурле это было на руку. Чем больше внимания ему достанется, тем лучше.

О лучшем дне нельзя было и мечтать. Ярко-синее, без единого облачка, небо. Башня Власти, устремленная к небу, всем своим гордым и непреклонным видом будто указывающая путь к величию.

Он знал, что, пока Валлко говорит о гордой судьбе, ожидавшей Приму Центавра, в гиперпространстве корабли ожидают сигнала. К этому времени они все заняли свои позиции, ожидая последнего сигнала от Дурлы, чтобы нанести удар.

Но торопиться некуда. Он хотел посмаковать этот исторический момент подольше, как смакуют особенно сочное мясо, наслаждаясь его вкусом перед тем, как вцепиться в него зубами. Сеть коммуникаций, разбросанная по всему миру, уже вела трансляцию с этого собрания направленным лучом в гиперпространство.

Здесь, на глазах у всей Примы Центавра, Дурла собирался подать закодированный сигнал к вторжению. Отныне и навеки, народ был бесспорно связан с ним в наступающем величии, которое было предназначено Приме Центавра.

— Теперь, спустя столько лет, мы возвращаем себе то, что принадлежало нам, частицу за частицей, — объявил Валлко. — Мы добились этого кровью и потом преданных центавриан.

И вновь, в тринадцатый раз с начала речи, его слова заглушили крики и аплодисменты толпы. Он подождал, когда народ успокоится, а потом продолжил:

— Мы работали вместе… мы старались исполнить волю Великого Создателя, и мы сами подготовили себе судьбу, которой достойны по праву!

И снова крики и аплодисменты.

— …потому что наше дело правое… потому что путь центавриан — это правильный путь… Потому что мы устояли перед той скверной, что несли нам другие расы… Мы поднялись, достигнув того положения, которое принадлежит нам по праву!