Легионы огня: из темноты - [20]

Лучше всего солгать, используя как можно больше правды.

— Если быть совсем откровенной, мой дорогой, то Вир был всего лишь средством для достижения определенной цели. Я использовала его для того, чтобы наладить дипломатические контакты и добыть нужную информацию по поручению министра Лиона. Вы определенно должны были это знать. Ведь вы же знали, что я работала на Лиона.

— Да, я знал об этом, — медленно ответил он. Она продолжала плести косу. — Но ты так и не ответила на вопрос.

— А мне кажется, что ответила, — беспечно ответила она, но, встретив его жесткий взгляд, добавила: — Нет. Я не люблю Вира Котто. Я люблю только тебя, мой великий провидец.

Ей с трудом дались эти слова. Потому что на самом деле она любила Вира.

Котто. Все эти годы, замужество за Дурлой… ничто не могло заставить ее изменить свои мысли. Вир по-прежнему был ее солнцем, луной и звездами. Она согласилась на обман, когда Вир «проиграл» ее в карты Дурле, притворилась, что всегда в глубине души мечтала о премьер-министре, лишь потому, что Вир так захотел. Ей хотелось хоть как-нибудь помочь Виру.

Она не лгала, когда говорила об изначальных причинах, по которым связалась с Виром. Но теперь все изменилось. Она осознала, насколько замечательным был Вир Котто. В один прекрасный день на нее нашло внезапное озарение, и прежняя жизнь показалась ей простым сном, она внезапно поняла, что.

Вир является для нее единственным мужчиной во всей Вселенной.

Она никогда не сомневалась в том, что рано или поздно с Дурлой может что-нибудь случиться. Что-нибудь ужасное. Что-нибудь серьезное. А пока что она должна играть роль примерной жены и думать о Вире, добывать для него всю информацию, какую только в силах. Потому что это нужно Виру.

Как она и предполагала, Дурла кивнул и улыбнулся в ответ на ее заверения в любви к нему.

— Ты ведь знаешь о моих снах… о моих великих видениях, — сказал он.

— Конечно же, знаю. Как и все на Приме Центавра.

— Ты не поверишь, любовь моя…. но ты приходишь ко мне во снах.

— Я? — она засмеялась. — Весьма польщена.

— Естественно, ты должна чувствовать себя польщенной. Не каждой женщине дано быть источником вдохновения для премьер-министра Примы Центавра, — он медленно шел вокруг нее, заложив руки за спину. — Но… некоторые ошибочно полагают, что именно ты навеваешь на меня это вдохновение.

— Ошибочно? Почему?

— Они считают, что ты меня контролируешь. Что я вроде… — он закатил глаза и покачал головой, — …вроде как помешан на тебе.

— Забавно, — быстро произнесла она, закончив заплетать косу. — Ты, Дурла, премьер-министр Примы Центавра. Ты не обязан подчиняться женщине.

— Ты это знаешь. И я это знаю. Но они, — и он указал в неопределенном направлении, — они думают иначе. Боюсь, что мне надо что-то предпринять в связи с этим.

— Я одобряю любое твое решение, любимый, — она повернулась на стуле и улыбнулась самой своей ослепительной улыбкой.

Он с такой силой ударил ее, что она упала.

Мэриел упала на спину, ударившись головой о пол. Она неподвижно лежала, чувствуя, кровь на зубах, текущую из носа. Нижняя губа быстро распухла, а верхняя онемела.

Она попыталась хоть что-нибудь произнести, но тут Дурла снова пнул ее ногой. Она попыталась оттолкнуть его, но он был гораздо сильнее и снова нанес удар. Ее лицо покраснело в том месте, где он ударил, а потом он отшвырнул ее, и она снова упала. Мэриел судорожно дышала, сплевывая кровь.

— Вот так, — сказал Дурла.

— Вот так? — она не могла в это поверить. — В че… чем дело? Чем я вам не угодила…

— Ничем. К сожалению, мы живем в мире, основывающемся на внешних впечатлениях, — грустно произнес он. — Если другие считают, что я помешан на тебе…. что я позволяю тебе каким-то образом манипулировать собой…. то это может очень скверно сказаться на мне и моей репутации. Хотя это вовсе не так.

Тем не менее, нам нужно прояснить ситуацию и дать другим понять, что я ни от кого не завишу.

Он пнул ее в живот. Она согнулась, а потом носком ботинка он ударил ее в лицо. Мэриел, рыдая, перевернулась на спину, подогнув ноги. Она почувствовала что-то маленькое и твердое во рту. Перекатила его языком. Это был зуб. Она выплюнула его, и зуб со стуком покатился по полу.

— Да, — удовлетворенно произнес он. — Теперь все узнают, что Дурла вовсе не подкаблучник. Не подкаблучник. Ты можешь быть моим вдохновением… но я не испытываю ни малейшего раскаяния, когда обращаюсь с тобой также, как и с низшими из низших. Я вовсе не прикидываюсь избранным. Как ты видишь, ничто и никто не может быть важнее Примы Центавра. И я сделаю все, что в моих силах, дабы вернуть нашему любимому миру его истинное величие.

— Вир, — очень мягко и хрипло прошептала она.

Он не расслышал ее слов, потому что она произнесла их на выдохе, в то время, когда он говорил.

— Что ты сказала? — спросил он.

— Дорогой… я сказала… дорогой… пожалуйста… не бей меня… не бей меня больше… — она не узнала своего голоса, настолько он был сдавленным от боли.

— Мне необходима полная поддержка всех министров для планируемой новой военной программы, — продолжил он. Склонившись над ней, он говорил так, будто находился от нее за многие световые годы. — Ты только представь это, Мэриел.