Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий - [9]

– А кто это, Вагит? – спросил Федор.

– Да местный бандит, – ответил Валентиныч, – а папаша его – местный депутат. Такие дела, говорят, проворачивает за казенный счет. И когда только на таких управу найдут. Разворовали страну, сволочи. В общем, у них здесь все схвачено. Так что, ребята, наломали вы дров. Нечего сказать.

Леха встал, достал из кителя пачку сигарет и, сделав несколько шагов из тесной кухни, оказался на балконе. Зажег сигарету, затянулся. Провел рукой по волосам. Федор тоже вышел, но больше для того, чтобы свежим воздухом подышать и осмотреться. С балкона пятого этажа выходившей на набережную квартиры была отлично видна площадь перед мостом, рынок и чуть в стороне тот самый «Маркет», где все и произошло. Сейчас место было огорожено красной ленточкой. «Мерседес» остался на месте. Рядом пристроился милицейский «уазик» с мигалкой, неподалеку копошились криминалисты.

– Как ты думаешь, – произнес Федор, – сколько времени пройдет, прежде чем за нами менты придут? Выспаться хоть успеем?

Леха молчал, только сильнее стал затягиваться.

– Я с этой сволочью все равно мириться не буду, – процедил он наконец. – Чтобы они у меня в районе свои порядки наводили? Ни хрена.

– И что? – уточнил Федор. – Пойдешь в робингуды, пока всех не перебьешь? Или в милицию?

– Ты умный, – огрызнулся Леха, – ты и придумай. А меня, когда вижу эти наглые рожи, сразу в драку тянет.

– Это я давно заметил, – проговорил Федор, разглядывая копошение на месте недавней битвы. – Вот что, солдат, я думаю. Может, кто из прохожих нас и заметил, но ведь надо еще доказать, что это были именно мы. А если доведется опять с айзерами пересечься – уйдем в отказ. Первый раз видим, что бы ни говорили. Мало ли в городе морпехов шляется. Других идей у меня пока нет. Вычислят нас все равно, но если мы себе обеспечим, так сказать, алиби, то шанс у нас есть. Где, ты говоришь, стоит твоя лодка?

От удивления Леха даже выкинул недокуренную сигарету вниз. Окурок прочертил ночной воздух маленьким метеором и разбился об асфальт, распавшись на искорки.

– Батя, – обернулся он к отцу, – наша посудина в порядке?

– А то как же! – вскинулся Валентиныч. – В гараже стоит. Только позавчера в море ходил, да мотор хотел потом перебрать, но не успел. Барахлит немного. Зачем тебе?

– Да дело в том, что мы с вашим сыном, Владимир Валентинович, – ответил за друга Федор, – собирались на морскую рыбалку сходить. Так давно мечтали, что как с поезда сошли, так сразу на берег и отправились. У вас ведь гараж где-то на берегу?

– Ну да, – не понял намека захмелевший Валентиныч. – Аккурат слева от порта. Не доходя до городского пляжа – причал. Там у нас рыбаки с яхтами да катерами кучкуются. Правда, отец Вагита давно хочет его прихватизировать, но пока руки еще не дошли.

– Так у вас яхта? – переспросил Федор.

– Да какая это яхта? – услышал он в ответ сквозь звуки льющейся в стакан водки. – Так, одни слезы. Шаланда, но парус и мотор имеются. В море на катрана сходить можно. Слыхал про такого?

– Слыхал, – кивнул Федор.

– Правда, недалеко, – добавил Валентиныч, опрокидывая в себя водку привычным движением. – Все ж таки не крейсер.

– Да нам далеко и не надо, – кивнул Федор, возвращаясь с балкона обратно за стол. – Денек в море проболтаться, а вечером назад.

Сержант резко нагнулся вперед и произнес, отчетливо выговаривая слова:

– А нас вы, Владимир Валентинович, еще в глаза не видели. Ясно? А если соседи нас заприметили – примерещилось.

– А-а-а-а… – наконец сообразил хозяин. – Молодец парень.

Валентиныч налил сержанту стопку, а себе привычную дозу, стакан.

– Так оно лучше. Может, и вывернешься. А заодно и моего охламона вытянешь из этого дерьма. А иначе… не знаю, чего с ним будет… если найдут.

– Ключи где? – перешел к делу Федор.

– В шкафчике, – махнул рукой захмелевший Валентиныч. – Леха знает…

И помолчав, добавил, глядя на сидевшего напротив сына:

– Эх, сынок, мать бы пожалел… Да чего уж теперь. Прячьтесь пока… с глаз долой. А ей я объясню… как-нибудь.

Морпехи быстро переоделись, чтобы идти по улице, не привлекая внимания. Леха разыскал свою старую одежду. Он сам был не маленький, а потому из нее кое-что пришлось впору и более крупному Федору. Обмундирование отец обещал спрятать так, что никто не найдет. Друзья собрали со стола в мешок еды и выскользнули на улицу глубокой ночью. Само собой, машину ловить не стали – не хотели лишний раз светиться. Леха, выросший на этих улицах, дорогу знал и сначала, чтобы обойти место драки с горцами, где все еще работала милиция, повел друга наверх. Затем они пересекли русло пересохшей реки и оказались на другом берегу, в квартале сталинских «особняков». Там было много зеленых насаждений, которые вкупе с темнотой полностью скрыли беглецов. Здесь друзья повернули обратно и, прячась, словно тати, торопливо зашагали в сторону порта. Мимоходом Леха объяснил, что этот жалкий ручеек превращается во время паводков в такую бурную реку, что и этих высоких ограждений иногда не хватает.

Район Туапсе, притулившийся между отрогом горы и рекой, был немноголюдным и тихим, почти окраиной. По нему друзья дошли без приключений почти до самого моря и достигли порта, над которым, освещая какие-то огромные сооружения, горели прожектора. Лишь здесь они перешли реку по узкому навесному мосту, взяли левее и углубились в городские кварталы. Чтобы достичь гаражей, предстояло обогнуть весь порт, раскинувшийся на большой территории.