Легилименция - [8]

— Малфой? — она радостно вытащила вперед покрасневшего блондина, на голову меньше долговязого Рона.

Рыжий покраснел еще сильнее и дернулся было к оппоненту, но умничка Гермиона начала ему что-то нашептывать.

— Кто скажет, чего добьется Малфой?

— Плюх от Уизли!

— Фре-ед! Джо-ордж! — нарочито возопила Лия.

— Ну ты прям как мама, — выскочили удивленные близнецы и с ехидными улыбочками уставились на Драко.

— Все в курсе, на что способна эта парочка? Которого Уизли ты имел в виду, и где это можно проверить? А может, идиот — назначенный профессором МакГонагалл староста?

Малфой спал с лица, рука с палочкой дернулась, но надпись не погасил. Братья сработали отлично:

— Наглый? Смелый?

— Гордый? Или просто дурак?

— Дурак, — не выдержала Лия. — Но смелый. Гаси уже, пока это не превратилось в признание собственной глупости.

Она обвела взглядом класс. Надписи исчезали одна за другой…

— И какое второе правило?

— Думать надо, — протянул вдруг Рон.

— О! Супер! — пожав руку смущенному Рону, она сменила собственную надпись «Думать не вредно», да так, что частица «не» меняла место, вставая то перед словом «думать», то после него.

— Я тоже хочу такую! — подскочили Гермиона и Рон, а еще несколько человек стартовали с места к Лие.

— Стоп-стоп-стоп! — скрестила руки она. — Для начала не все разом, и вообще, давайте, выполните правило, подумайте, чего вы действительно хотите, — и после длинной паузы продолжила. — Вы хотите быть заметными и не такими, как все? Вы хотите выразить те свои черты, которые вам нравятся?

Дружный рев «Да» заставил ее вздрогнуть. К сожалению, не только ее. Вопль смятенных душ, как это ни удивительно, прекрасно разнесся по всему замку и достиг многих, слишком многих ушей…

— Предложение первое! Девчонки! Есть среди вас те, кто хочет избавиться от чьих-нибудь наездов? Критики, которая вам не нравится?

— Я, я, я! — гурьба девушек выкатилась Лие чуть не под ноги. Она придержала первых падающих и написала: «Если я тебе не нравлюсь, помирай, я не исправлюсь», чем заслужила восторженный писк и пару объятий где-то на уровне талии.

— А нам такое можно? Или только девчонкам?

— Да всем можно!

«Когда ты лучший, трудно быть скромным» и «Милая, ты смотришь на парня своей мечты».

Старшекурсники расхватали в момент.

«Я самая-самая!» и «О вкусах не спорят» оказались весьма популярны у старших девочек. Потом Амалия Витальевна не выдержала:

— А сейчас я просто напишу для тех, кто действительно захочет выделиться… И предупреждаю, это будет уже совсем не детское! Но, думаю, многие из вас уже смогут понять и оценить. Чтобы носить на себе такое, нужно иметь не просто смелость, скорее — мужество. Ведь любая надпись становится частью вас самих. Это третье, последнее правило.

И на темном фоне начали проявляться слова:

(семь небольших шедевров далее и все права на них принадлежат перу потрясающего, изумительного и горячо мной любимого Игоря Губермана).

Чтоб выжить и прожить на этом свете,

пока земля не свихнута с оси,

держи себя на тройственном запрете:

не бойся, не надейся, не проси.

Гарри и Драко смотрели на это расширенными глазами…

Мы от любви теряем в весе

За счёт потери головы

И воспаряем в поднебесье,

Откуда падаем, увы.

Каждый появляющийся «куплет» вызывал чей-то судорожный вздох, а то и не один. Многие быстро-быстро записывали, прикрывая текст.

Труднее всего сохранить

В толкучке, текучей, как дым, —

Искусство и мужество быть

Всего лишь собою самим

В тишине гулко сглотнуло сразу несколько человек…

Свобода — это право выбирать,

С собою лишь советуясь о плате…

Что нам любить, за что нам умирать,

На что свою свечу нещадно тратить.

Общий тихий вздох прокатился сверху вниз…

Судьба способна очень быстро

перевернуть нам жизнь до дна,

но случай может высечь искру

лишь из того, в ком есть она.

— Ммм, — тихо застонал кто-то их старших…

В горячем споре равно жалко

и дурака, и мудреца,

поскольку истина, как палка —

всегда имеет два конца.

Слежу со жгучим интересом

За многолетним давним боем.

Во мне воюют ангел с бесом,

А я сочувствую обоим.

— Это потрясающе… Откуда ты знаешь это? — благоговейно спросила Падма, утаскивая себе гарик про истину.

— Читала редкие магловские книги!

— Магловские? — послышалось со стороны Малфоя.

Лия посмотрела на группу слизеринцев и просто усмехнулась:

— Да думайте, что хотите. Автор этих шедевров о вас вообще не думает!

— Ну почему ты не наша учительница?! — воскликнула вдруг Гермиона. — Было бы так здорово.

— Потому что мне самой учиться надо. Представь, например, что… у тебя не было, ну, правой руки. Просто жила ты так, и все, с рождения, привыкла, как-то справлялась. И вдруг она появилась, рука эта. А ты не знаешь, что с ней делать. Как-то так я себя и чувствую — на трансфигурации, например. В магии я по сравнению с самым младшим из вас — все равно что маленький ребенок. А в жизни, наоборот, я взрослая, много читала, много знаю. Только и всего. Так что предлагаю… меняться!

Драко подскочил: вот оно! В чем же он может лучше всего показать себя? Да!

— Лия, я могу научить тебя летать! — азартно выкрикнул он.

— На что меняем?

Мальчишка задумался. Окинул взглядом доску и неожиданно для всех, даже для себя, промолвил: