Легенды темной стороны Москвы - [53]

Поначалу делу был дан ход, старушку обвинили в мошенничестве: ведь все эти годы она продолжала получать сестрину пенсию. К счастью, прокурор оказался человеком вменяемым и замял дело, отправив «мошенницу» в дом престарелых. Покойнице повезло меньше: похорон она так и не дождалась, тело передали в музей судебной медицины.

Но что-то мы загрустили! Выйдем на просторную Рижскую площадь и развеемся.

Слева — Рижский, или Виндавский (самое первое название), вокзал. Цветистое здание в псевдорусском стиле с обильными лепными украшениями почему-то выглядит не аляповатым, а наоборот, очень стильным. Вокзал этот тихий, поезда приходят редко, и, попав на перрон, чувствуешь себя, словно на захолустном полустанке. При вокзале — два музея: железнодорожный внутри здания и музей старых паровозов под открытым небом.

Прямо по ходу — Рижский мост. Он красив и очень широк. Чтобы построить его, пришлось снести две прекрасные водонапорные башни в стиле новой готики — это была часть водопровода, построенного при Николае Алексееве фирмой Александра Бари. Здесь, на Рижской, слева под мостом на Водопроводном переулке сохранилась от водопровода старая постройка (без номера) — красивая, хоть и сильно разрушенная башенка из тёмно-красного кирпича. Вторая похожая башня, причём большего размера и в лучшем состоянии — с другой стороны, там, где платформа Рижская.

Водопровод этот, конечно, намного более старый — при Алексееве его не строили, а реконструировали, перестраивали. О том, как он был заложен, есть легенда. Начинается она вполне канонически: государыня императрица Екатерина Вторая отправилась на богомолье в Троице-Сергиеву лавру. Жарко было, и государыне захотелось пить, а воды её нерадивые приближённые припасти забыли. Такое, впрочем, могло иметь место: великая царица была очень незлобива и легко спускала подобные оплошности. Как на зло, на пути не встречалось чистых колодцев, лишь в селе Старые Мытищи крестьянин поднёс ей кувшин с чистой родниковой водицей. Напившись, Екатерина Алексеевна заинтересовалась, откуда здесь берут такую вкусную воду, и ей указали на ключ, недавно появившийся от удара молнии. Вода била из земли фонтаном до трёх метров. Этот ключ так и называли — Громовым. Государыня повелела источник охранять, соорудив на этом месте часовню и фонтан.

К тому времени москвичи очень страдали от дурной воды — все реки были уже сильно загрязнены. Принималось много законов и запретов засорять реки, но это мало помогало: развивающаяся промышленность губила воду. В большинстве колодцев вода была не только жёсткой и невкусной, но и попросту вредной. Более-менее здоровой вода оставалась лишь в трёх колодцах: Андроньевском, Трёхгорном и Преображенском. Все три были платными и недешёвыми, фактически хорошая вода шла по цене кваса. Ну а эпидемия чумы в 1770-е показала, что московская вода не только невкусна, но и опасна.

28 июля 1779 года Екатерина II поручила «генерал-поручику Бауэру произвесть в действо водяные работы для пользы престольного нашего города Москвы». Громовой ключ подходил идеально: Мытищи находятся на гораздо более высокой отметке, чем Москва, и вода оттуда могла идти самотёком. Но даже и при таких благоприятствующих условиях сооружение обещало быть по тем временам грандиозным — около 20 верст (16 км). Оно включало подземные галереи и акведуки. Через каждые 200 м были устроены смотровые колодцы, чтобы можно было следить за исправностью водотока и его очисткой. Вода подавалась на Сухаревскую, Самотёчную и Трубную площади — там были сооружены водоразборные фонтаны. Фонтан на Сухаревке разрушен. В столице уцелело всего два старых водоразборных фонтана: Петровский (на современной Театральной площади) и Никольский, раньше находившийся на Лубянке, а теперь перенесённый в Нескучный сад. Автором обоих был скульптор Витали.

Строительство Мытищинского водопровода продолжалось 25 лет, и 28 октября 1804 года он был открыт. Этот день Московский водопровод считает своим профессиональным праздником — днём рождения.

Увы, довольно скоро возникли проблемы: при строительстве использовалось дерево, оно начало гнить, да и в кирпиче появились трещины. Спустя всего десять лет качество воды уже сильно испортилось, теперь москвичи брали воду из фонтанов «только по совершенной нужде».

К 1830 году водопровод реконструировали, кирпичные водоводы были заменены чугунными, а самотёчная система — водонапорной, для чего в селе Алексеевском была поставлена насосная станция с двумя паровыми машинами. Эта станция и есть наша следующая остановка. Прямо к ней нас доставит 714-й троллейбус, который останавливается напротив вестибюля станции метро «Рижская».

Переехали мост — и смотрим направо: перпендикулярно проспекту вбок уходит короткий переулок, ранее вполне логично называвшийся Кладбищенским, а потом переименованный в Дроболитейный. Он ведёт к одному из старейших московских кладбищ — Пятницкому. Это одно из тех, что были заложены во время чумы 1770-х годов. Здесь две церкви и много старинных могил и погребено множество знаменитых людей: декабристы Якушкин, Раич, Артамонов; профессора Грановский, Чижевский, Герье… «отец русской водки» и известный благотворитель Смирнов… Кованая часовня отмечает могилу главнокомандующего графа Фёдора Ростопчина, отвечавшего за эвакуацию населения Москвы в 1812 году и допустившего её пожар. Рядом лежит его невестка Евдокия Ростопчина, поэтесса и светская львица, прожившая весьма бурную жизнь. Эффектный памятник из чёрного мрамора и светло-серого гранита — место упокоения советского поэта Бориса Слуцкого. Здесь лежат Александр Афанасьев — собиратель русских сказок, поэтесса Раиса Кудашева — автор песни «В лесу родилась ёлочка», поэт Иван Суриков, чьи строки «Вот моя деревня, вот мой дом родной…» дети заучивают в школе. На этом кладбище упокоились великий актёр Михаил Щепкин и последний премьер-министр СССР Валентин Павлов — автор крайне непопулярной денежной реформы. Кладбище с историей, что и говорить!