Легенды темной стороны Москвы - [20]

На соседней 3-й Сокольнической улице — Дом бесплатных квартир купчихи Э. К. Рахмановой (№ 5). Рахмановы были богатейшими купцами-старообрядцами и известными благотворителями.

Ближайшие станции — «Электрозаводская» — метро и железнодорожная.

Здесь стоит Покровский дворец Елизаветы Петровны (дом № 44) и — за железной дорогой — церковь Михаила Фёдоровича (ул. Бакунинская, 83). Церковь имеет звонницу и два придела — царевича Димитрия и св. Сергия Радонежского. Этот храм строился сразу в камне при личном надзоре молодого царя — первого из Романовых. Здесь молился он сам и вся царская семья, здесь служил молебны его отец — патриарх Филарет. Можно сказать, этот храм — первый выстроенный в России по окончании Смуты. Он считается памятником русской воинской славы и символом возрождения Отечества. Стоит он буквально в нескольких метрах от железнодорожного полотна, а напротив — в такой же близости и от железной дороги высится царский дворец.

Село Покровское уже пришло в запустение, когда при Анне Иоанновне сюда отправили в негласную ссылку молодую прекрасную цесаревну Елизавету Петровну.

В 1770-х годах в сборниках стало печататься стихотворение:

Во селе, селе Покровском

Серед улицы большой,

Разыгралась-расплясалась

Красна девица-душа,

Красна девица-душа,

Авдотьюшка хороша…

— с указанием, что оно является «сочинением знаменитой россиянки, воспетой Ломоносовым». При советской власти это таинственное указание сменилось кратким: «слова народные». Хотя многие исследователи, в том числе поэт Державин, историк Бантыш-Каменский и даже Пушкин, подтверждали авторство российской государыни — Елизаветы Петровны.

Да, русская императрица действительно писала стихи и по праву может считаться одной из первых русских поэтесс. Здесь же, в Покровском, Елизаветой было создано ещё одно стихотворение, не очень умелое (поэтические правила только зарождались), но искреннее и трогательное.

Я не в своей мочи огнь утушить,

Сердцем я болею, да чем пособить,

Что всегда разлучно и без тебя скучно,

Легче б тя не знати, нежель так страдати

Всегда по тебе.

Его адресат известен — это Алексей Яковлевич Шубин, по одним сведениям, прапорщик лейб-гвардии Семёновского полка, по другим — унтер-офицер Преображенского. Эти полки стояли здесь неподалеку, в Семёновской и Преображенской слободах. Сейчас даже памятник им поставили общий — немудрено, что полки и двести лет назад путали.

По воспоминаниям современников, Алексей Шубин был очень красив, и поначалу именно этим понравился молодой цесаревне. Сентиментальные историки девятнадцатого века писали, что Елизавета предалась своему чувству со всем пылом молодости, со всем упоением страсти и даже предполагала сочетаться с Шубиным браком.

Однако императрица Анна Иоанновна не доверяла ни Елизавете, ни её жениху. Она не могла не замечать, что Елизавета слишком сблизилась с гвардейцами: крестила у них детей, бывала на свадьбах; солдат-именинник приходил к ней, по старому обычаю, с именинным пирогом и получал от неё подарки и чарку анисовки. Елизавета и сама с удовольствием выпивала за здоровье именинника.

«Принцесса Елисавета, дочь Петра I и царицы Екатерины, такая красавица, каких я никогда не видывал. Цвет лица её удивителен, глаза пламенные, рот совершенный, шея белейшая и удивительный стан. Она высокого роста и чрезвычайна жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха»,

— писал о ней испанский посол.

Гвардейские солдаты любили цесаревну, называли её матушкой и поговаривали, что ей, дочери Петра Великого, «не сиротой плакаться», а следовало бы на престоле сидеть. Всё это дошло до Анны, и по её приказу Шубин был арестован, долго томился в тюремной камере, а потом был отправлен на Камчатку и обвенчан там против воли с камчадалкой. Под страхом смерти ему было запрещено называть кому-либо своё имя.

Прошло десять лет, Анна Иоанновна умерла, её наследники брауншвейгские на престоле не удержались, а Елизавета, совершив государственный переворот, взошла на престол, принадлежавший ей по праву рождения. Теперь её сердце было отдано другому, но даже за 10 лет разлуки она не забыла своего прежнего возлюбленного и тут же отправила людей на его поиски.

Более года посланный колесил по всей Камчатке, спрашивая, нет ли где Шубина, но не мог ничего разузнать. Однажды, разговорясь с арестантами, посланный упомянул имя императрицы Елизаветы Петровны, но те не поверили, что она царствует. В доказательство ему пришлось предъявить документы с её именем и печатью. И только тогда один из ссыльных признался, что он и есть Шубин.

«За невинное претерпение» в марте 1743 года Шубин был произведён в генерал-майоры и получил Александровскую ленту и богатые вотчины. Камчатская ссылка расстроила его здоровье, он предался набожности, занялся науками и в 1744 году попросил увольнения со службы. Получив отставку, Шубин поселился в своём имении, где и умер в 1765 году, на три года пережив Елизавету.

В конце 1730-х годов дворец, где жила Елизавета, уже совсем ветхий и старый, сгорел.

Она немедленно приказала отстроить его заново и даже лично приезжала проследить за ходом работ, теперь уже в сопровождении нового фаворита — Разумовского. С тех пор дворец ещё не раз горел, перестраивался — последний раз в XIX веке, — но всё же дошёл до наших дней и даже сохранил черты своего старого облика. С 1992 года здесь находится Научно-исследовательский институт реставрации. Трёхэтажное краснокирпичное здание рядом с дворцом отношения к нему не имеет. Оно намного более позднее (1913 год) и принадлежало Покровской общине сестёр милосердия (ул. Гастелло, 42).