Легенды старого Оренбурга - [24]
Мы подошли к зданию, тесно связанному с мною заданным вопросом. Это дом Офицерского собрания. Однажды здесь произошло интересное событие: свободные от службы офицеры сидели за карточными столиками, лениво перебрасывались местными новостями, результатами нововведений и реформ, проводимых военным генерал-губернатором. Но внимание большинства привлекал столик, вокруг которого собралась значительная часть завсегдатаев. Их гомерический, взрывной хохот отвлекал от карточной игры, требовавшей тишины и сосредоточенного внимания. А к тому столику подходили все новые и новые посетители, поддерживая прежних новыми взрывами смеха.
— Нет, господа! Вы только посмотрите, — слышался чей-то голос. — Чертовски похож на нашего штабс-капитана Н.! Го-го-го! А стоит, стоит-то как! Словно левретка (порода комнатной собачки — прим. Г.Д.) на задних лапках под лакомым кусочком!... Ха-ха! Не-ет! Вы на хвост только посмотрите! Га-га-га!
В Офицерском собрании ходила по рукам карикатура, своей остротой и портретным сходством вызывавшая дружный смех здесь присутствовавших.
А история ее появления следующая.
Как-то Перовский с гостившим у него поэтом и отличным художником-карикатуристом Жемчужниковым, позднее — одним из соавторов бессмертного «Козьмы Пруткова», прогуливаясь по Николаевской улице, дошли до Петропавловской церкви, которую после очередного пожара восстанавливали солдаты. Их внимание привлекло то, как штабс-капитан, руководивший работами, человечек маленького роста с женственным лицом, известный в гарнизоне по прозвищу Дюймовочка, разговаривал с солдатом богатырского телосложения. Неизвестно за что, но офицер, подпрыгивая, старался своим кулаком дотянуться до лица солдата-богатыря, стоявшего перед ним навытяжку по стойке «смирно». Лицо офицера было разъярено, напоминало оскал льва рыкающего! Эта сцена была столь омерзительна и одновременно уморительно смешна, что темпераментный Жемчужников, как говорят, бросил губернатору следующую фразу: «Вздумай сей солдат хватить этим кулаком по кокарде сего бравого штабс-капитана — уйдет он в землю аршина на полтора, лишь фалды мундира его, словно лепестки василька, узор вокруг образуют!»
>Петропавловская церковь. Ныне на этом месте сквер им. П. Осипенко, в городе больше известный как «Лягушки».
Перовский, представив себе такую картину, хмыкнул и подозвал ретивого офицера. Тот подбежал к генерал-губернатору, вскинул руку к козырьку, замер по стойке «смирно», вытянул шею, плечи и голову откинул назад так, что фалды его мундира почти касались земли. Перовский сделал тому внушение и отпустил... Спустя некоторое время по городу ходила карикатура: перед Перовским, опираясь на фалды своего мундира, словно собака на хвост, стоял жалкий штабс-капитан. Карикатурный портрет был разительно схож с оригиналом. В гарнизоне никто не сомневался, кто был изображен. А справа от рисунка стояла подпись «Се ле-ев!». Ниже, по диагонали справа внизу, был выполнен второй рисунок того же офицера, бьющего в лицо стоявшего перед ним навытяжку солдата, да так, что брызги в стороны летели. Слева стояла подпись: «А не собака». Эффект карикатуры был потрясающим! Долго ли она ходила по рукам — неизвестно. Только попала она в жандармское управление. Там усмотрели в ней крамолу, решили против автора возбудить уголовное дело. Собранный на Жемчужникова материал вместе с карикатурой для утверждения был направлен Перовскому. Тот внимательно ознакомился с делом, долго любовался карикатурой, пряча улыбку в усы, затем размашисто на ней написал: «Зело здорово подмечено! Дело производством прекратить. Перовский». Резолюции, подобные этой, на документах Перовский, видимо, ставил не раз. Они характеризуют его отношение к сыскной службе жандармского управления. В архиве ученой комиссии по канцелярии оренбургского военного губернатора сохранилось дело № 78 от 23 октября 1833 года. Оно озаглавлено так: «Дело об учреждении тайного полицейского надзора за прибывшим временно в Оренбург поэта, титулярного советника Пушкина». Нижегородский военный губернатор Бутурлин секретным письмом от 9 октября 1833 года за № 337 извещал Перовского о том, что предписанием Санкт-Петербургского военного губернатора от 19 августа 1828 года № 211 был учрежден в столице секретный полицейский надзор за образом жизни и поведением известного поэта, титулярного советника Пушкина. Бутурлин просил «учинить надлежащее распоряжение о учреждении за ним секретного полицейского надзора». В Оренбург это письмо прибыло 23 октября. В тот же день Перовский положил на нем такую резолюцию: «Отвечать, что сие отношение прибыло через месяц по отбытию господина Пушкина отсюда...»
Ну, а что с карикатурой? Долгое время она хранилась в фондах нашего Областного государственного архива, ее видели многие. В том числе заведующий этим архивом Петр Емельянович Попов, научный сотрудник областного краеведческого музея Сергей Александрович Попов; они в точности повторяли сюжет и построение карикатуры, впервые о которых мне поведал Вячеслав Петрович Крючков. Но увидеть ее, подержать в руках и сделать фотокопию мне не удалось. Из архива она исчезла. А жаль!
