Легенды старого Оренбурга - [18]
Меж тем бай любви русской девчонки домогаться стал. Полонянка ему дала понять, чтоб не торопился бы сам, да и ее не торопил. Нужно время ей ко всему привыкнуть, приглядеться, освоиться, а там и любовь, возможно, придет. Вот тогда будет совсем другое дело! Оба будут довольны! Не зря говорят, что любовь слепа — поверил ей бай. Те знаки внимания, которыми одаривал он полонянку, сильно пришлись не по вкусу бывшим женам. Стали они бояться, что вот-вот русская станет самой любимой женой их владыки, что будет командовать и помыкать ими, как это делает всегда любимая жена! Кипела ненавистью и Азима, еще совсем недавно ласкавшая ноги своего властелина, угадывавшая все его желания, с презрением относившаяся к остальным. И вдруг для нее все кончилось! Кипела, но вида не показывала — боялась гнева хана. Одно знала — надо сделать так, чтоб русская сама сбежала. Да сбежала бы так, чтоб не поймали ее ханские стражники. Поймают, вернут, вдруг хан от нее не откажется? Для нее, для Азимы, тогда все останется по-прежнему... Долго думала, как свою задумку привести в действие. И придумала! На то она и баба! С некоторых пор Азиму стали постоянно видеть с русской. Глянь со стороны — две подруги не разлей вода! Хромоногая старуха — и та привыкла их видеть вместе. Стала Азима учить русскую обрабатывать верблюжью шерсть, чесать баранью. Сядут, бывало, вместе, Азима показывает что и как делать надо, а старуха рядом сидит, пару раз клюнет носом и заснет, сладко посапывая во сне... В это время и договорились, что русской бежать надо, что Азима поможет волос из пяток извлечь, коня даст, расскажет, как по звездам дорогу к дому найти! Как следы заметать да в барханах прятаться, избегать ханских засад, как воду в пустыне экономить. Все старалась сделать она — лишь бы русская согласилась. Вот тогда бай снова ее будет!
Однажды послали их на отдаленное пастбище кобылиц доить да бурдюки кумысом наполнять. Вот там и извлекла Азима конский волос из пяток полонянки. Чем-то смазала их, чтоб кожа быстрей срослась. Когда назад возвращались, Азима показала, как с помощью веревки да верблюжьей колючки следы в степи заметать, как прятаться в барханах, чтоб со стороны видно не было. Вернулись. Прошло несколько дней. Азима напросилась на работу, за которой постоянно следил хан...
>Юрта хивинцев.
Когда сбежала русская — не заметил никто. Хватились, а ее и след простыл! Послали погоню, но та вернулась ни с чем! Азима постоянно твердила своему владыке, чтоб еще одну погоню послал. Но и та вернулась ни с чем. Не может русская через пески пройти — твердила хану Азима. Посылай еще одну. Послал хан третью...
Та вернулась на седьмой день, вытряхнула из кошмы у ног бая обглоданные человеческие кости. На одной белел браслет беглянки...
О том, как готовился побег, как Азима в песках человеческие кости спрятала, как браслет на кость руки одевали, как ночами шла и как любовь к отчему дому дорогу показывала и привела ее назад, долгие годы бабушка-«хивинка» своим внукам рассказывала. Рассказы эти любили односельчане слушать...
>Хивинский караван верблюдов в предместьях Оренбурга.
По дороге к нашей следующей остановке я вспомнил рассказ заводского «Сани-Вани» и поразившее меня его неожиданное продолжение.
«Дюков» мост в наши дни не существует, как и та дорога, по которой на мотоцикле я ездил на садовый участок. По этому месту прошла широкая автострада, в наши дни ставшая узкой и тесной для проходящего непрерывным потоком автотранспорта. На ней даже табличку повесили: «Дорога с максимально интенсивным движением». У поворота, к теперь уже закрытому железнодорожному переезду, автозаправочную станцию поставили. Слева от шоссе, после того как под путепровод на Илек поднырнешь, можно еще увидеть остатки «Дюкова оврага».
Дома киргиза-посредника тут больше нет. Его снесли. Да и не нужен он стал. Девчат сейчас больше не воруют, в неволю не продают, да и баранина в наши дни сильно подорожала!
Уж если мы повели счет легендам, самое время будет объявить о начале второй легенды, памятуя о том, что Бог троицу любит!
Предания гибнут невозвратно; их вытесняет суровая вещественность, которая новых замысловатых преданий не рождает.
В. ДАЛЬ «О преданиях»
В пятидесятых годах ректором Оренбургского педагогического института был Архип Кузьмич Бочагов, человек эрудированный, много повидавший на своем веку, которому было что рассказать своему собеседнику. Уйдя на заслуженный отдых, возглавил областное отделение Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры. Но для меня он был интересен тем, что в 1925 году ему довелось стать председателем комиссии ликвидкома. Что это была за комиссия?
Как известно, Оренбург до 1925 года был столицей Казахстана. Здесь размещался КирЦИК, как в те годы называлось его правительство. В 1925 году КирЦИК принял решение переехать в город Перовск (ныне Кзыл-Орда). Необходимо было разделить имущество, музейные ценности и многое другое, что некогда на правах совместной собственности принадлежало Оренбургскому губисполкому и КирЦИК. Для «дележа» и была создана эта комиссия.
