Легенды о старинных замках Бретани - [18]

Шрифт
Интервал

«Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас!»

После смерти последнего из потомков Геноле в этом замке поселилось аббатство Св. Матфея. Долго находилось оно там, пока наконец замок не стал заметно разрушаться, и вскоре почти совсем разрушился. Уцелела от него только одна башня «Анна». Храм же, где была погребена Мария, обрушился давно, и там, где по преданию находилась ее могила, бьет светлый ключ — «Ключ скорбящих», как называют его старые люди. Говорят, что сначала он бил высокой и обильной струей, и что какой-то священник в белой одежде, каждый день в полдень, являлся сюда петь молебны, и много стекалось в развалины людей, истомленных, скорбящих, униженных и смущенных духом, и все получали здесь исцеление; недаром сохранилась на надгробной плите надпись:

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас!»

Но время шло. Вместо разрушенного храма, где свободной бил волною ключ и извивался среди развалин, возвышается часовня. Но священник в белых ризах не приходит сюда служить молебны, и меньше и меньше стекается народа искать облегчения. Надгробная плита со словами Христа исчезла, да и ключ стал не тот: тихо и вяло струится он в своем новом, выложенном мрамором ложе.

Но не смерть здесь царить, а кипит новая жизнь.

Над могилой Марии и «Ключом скорбящих» цветут розы; вся часовня утопает в сирени, акации и яблонях; весной здесь поет соловей, зимой ветер рассказывает свои старые сказки.

Память о прошлом встает из могил — здесь ее царство, — тихое царство.


СРОСШИЕСЯ ДЕРЕВЬЯ

В серых пустынных ландах за Брестом, в старые годы возвышался замок. Стоял он среди гладкой пустыни, лишенной почти всякой растительности и открытой всем ветрам.

И всегда-то невеселы эти серые лайды, но особенно грустное чувство возбуждают они, когда летнее сверкающее солнце неумолимо жжет их бурые кочки и сохранившиеся до настоящего времени развалины замка с зияющими черными отверстиями вместо окон, заливает ярким светом своим и запыленный словно выжженный, замковый двор, и даже глубокий ров, заросший крапивой, бурьяном и полынью.

Но из самого сердца этих развалин поднимаются два необыкновенно стройных, высоких дерева — платан и липа; плотно срослись они корнями, а ветви их так сплелись между собою, что трудно развить даже сорванную ветку. На далеком расстоянии видны эти деревья, — единственная жизнь среди мертвой, словно Богом выжженной пустыни.

Вот что рассказывает о них предание.

Когда-то очень давно жила в замке угрюмая и гордая вдова графа де Гралона со своим единственным сыном, Даниэлем. Мальчик был тихий, болезненный, и детство его проходило очень одиноко и печально. Целые дни просиживал Даниэль у узкого окна своей башни и смотрел на зеленые верхушки деревьев сада, единственного во всем околотке. Сад этот принадлежал вдове одного из жителей бурга и был очень красив и велик, заканчиваясь с одной стороны большим, заросшим лозняком прудом, по обеим сторонам которого шли густые аллеи из каштанов, тисов, сирени, яблонь, поросшие снизу вереском и плющом. Кое-где между аллеями выдавались полянки с изумрудной зеленью, шелковистой, тонкой травой, среди которой пестрели и кивали своими розовыми, желтыми, лиловыми головками всевозможные луговые цветы. По саду бегала и резвилась пятилетняя дочь хозяйки — Синт, как звали ее все окружающие, уменьшая имя Гиацинты.

Надоела графине меланхолия ее маленького сына, и она всячески старалась развеселить его. Раз позвала она его в большой замковый зал и, показывая ему на портреты его гордых предков, закованных в латы, и их жен, в узких белых платьях, с огромными шляпами на головах, спросила его:

— Неужели не гордишься ты тем, что принадлежишь к такому знатному роду, и не хочешь продолжать их дела?

— А что же это за дело?

— Они бились с неверными и славились, как гордые и знатные властители Бретани!

— Что же это за дело, — быть властителем Бретани?

Рассердилась угрюмая графиня де Гралон, — не умела она объяснить сыну, чем, собственно, он должен был гордиться, хотя и чувствовала необходимость внушить ему родовую гордость.

— Ты вечно сидишь каким-то сиднем у окна своей башни и Бог знает, о чем думаешь! — сказала она недовольным голосом. — Лучше бы перечитывал историю Бретани, что прислал тебе в подарок святой отец!

— Мне трудно читать: я еще плохо разбираю, и мне хочется погулять вон в том саду, оттого-то я и сижу у окна и смотрю на деревья.

Послала графиня за вдовой бюргера и сказала ей:

— Мой сын, граф де Гралон, желает гулять в вашем саду.

— Я живу вдвоем со своей пятилетней дочерью и буду очень рада принять в нашем саду молодого графа! Мы беспокоить его не станем, — пускай гуляет себе на здоровье!

Поморщилась графиня от этих простых слов необразованной женщины, но делать нечего, — пустила к ней Даниэля: не было другого сада на милю кругом.

Сначала Даниэль приходил в сопровождении целой свиты и часами угрюмо сидел под деревом, но затем свиту перестали отпускать с ним, а слуга, что должен был находиться при нем неотлучно, предпочитал гостиницу бурга прекрасному саду, и Даниэль мало-помалу был предоставлен самому себе или, лучше сказать, хозяйкам сада. Очень дичился он сначала, но маленькая Синт вскоре так подружилась с ним, что дети стали почти неразлучны, и даже в глухую зиму Даниэль и Синт целые часы проводили вместе в саду. Графиня совсем не стесняла мальчика, находя, что на воздухе он становится и крепче, и здоровее.


Еще от автора Екатерина Вячеславовна Балобанова
Рыцари Круглого Стола

Прозаический пересказ средневековых бретонских и французских романов, испанских романсеро и других произведений средневековой литературы романских народов, выполненный в конце XIX века.


Наследники Вюльфингов

Страшные и трагические сказания о страстной любви, кровопролитных битвах, схватках с драконами и чудовищами, включенные в книгу, не оставят равнодушными ни взрослых читателей, ни, тем более, их детей.  Прозаический пересказ германских эпических произведений выполнен в конце XIX века.


Рекомендуем почитать
Рассказы про Юнь-Цяо

                                                                                                             Серхио Перейра Рассказы про Юнь-Цяо.


Абхазские сказки

Настоящий сборник, является первым сравнительно крупным собранием абхазских сказок на русском языке. В книге представлена небольшая их часть, а именно — наиболее популярные в народе; они подобраны так, чтобы предоставить читателю лучшие образцы каждого жанра.


Кабардинские народные сказки

В эту книгу вошли сказки, записанные на территории Кабардино-Балкарии, рассказанные на кабардинском языке. В устном народном творчестве кабардинцев, не имевших своей письменности до Октябрьской революции, запечатлелись и важнейшие исторические события жизни народа, и его национальные обычаи, и его представления об идеальном герое- богатыре. Сказки учат, каким должен быть человек: добрым, отзывчивым, трудолюбивым, скромным. Для начальной школы.


Шорские сказки и легенды

«Шорские сказки, легенды» — это плод длительной работы кандидата филологических наук, профессора Новокузнецкого педагогического института А. И. Чудоякова. Сборник представляет интерес для учащихся национальных школ, студентов, изучающих историю, культуру шорского народа, а так же для широкого круга читателей.


Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев

В настоящем издании представлен сакральный миф о трикстере североамериканских индейцев, сопровождаемый обширным культурологическим анализом известного американского антрополога Пола Радина, исследованием Карла Кереньи, посвященным сравнению образа трикстера в архаической и античной мифологии, и психоаналитическим портретом мифологемы трикстера, написанным Карлом Густавом Юнгом, специально для первого издания данной книги.


Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция

М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.


Карточный мир

Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.


Океания

В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».


В стране минувшего

Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.


Дымный Бог, или Путешествие во внутренний мир

Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.