Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб - [156]

Стараясь не задавать себе вопросов, девушка с удовольствием посидела в огромной ванне, наслаждаясь чувственным ароматом пены. Затем переоделась в пижаму, подогнув края брюк и закатав рукава. Из кухни, куда она направилась, неслись волшебные ароматы. Стол был изящно сервирован. Берхард улыбнулся, окинув ее взглядом, и предложил занять место напротив.

Трапеза, во время которой Анне-Лиза исподволь изучала своего нового знакомого, прошла в молчании.

— Отправляйтесь-ка спать, милая Анхен, а я вымою посуду и еще поработаю. Утром я вас разбужу. Не волнуйтесь, на работу вы не опоздаете.

Берхард собрал посуду в раковину, проводил девушку до ее комнаты и закрыл за ней дверь. Анне-Лиза поудобнее устроилась в постели с хрустящим накрахмаленным бельем и стала вспоминать события минувшего дня. Внутреннее чутье подсказывало: этот день глобально изменил что-то в ее жизни. Мысли скользили, словно детская ладошка по воде: работа, кафе, патруль, проверка документов, пьяные армейские офицеры, элегантный незнакомец, ванна и ужин в чужой квартире… Все слилось в единый плавный поток, который подхватил ее и понес в царство Морфея.

Утром звонко задребезжал будильник. Анне-Лиза приоткрыла глаза. Из-под штор пробивалась полоска света. Она вскочила, раздвинула гардины, и солнечные лучи раскрасили комнату в веселые цвета. Девушка выскользнула за дверь и мышкой скользнула в ванную. Ее одежда, постиранная вчера и выглаженная (кем?) лежала на стуле. Все необходимое для утреннего туалета она нашла без труда.

Берхард ждал ее на кухне за сервированным для завтрака столом.

— Доброе утро, — поприветствовал он ее. — Вы, вероятно, удивлены? О, за уютом в этом доме следят две прекрасные женщины. Они приходят рано утром и успевают переделать сотню дел. Это они погладили вашу одежду.

— Доброе утро. Благодарю вас, — вежливо проговорила Анне-Лиза. В душе вдруг запорхали бабочки, она никогда такого не испытывала.

Завтрак прошел так же, как и ужин, — практически в полном молчании. Посмотрев на часы, Берхард встал и жестом пригласил Анне-Лизу следовать за собой.

Внизу их ждала служебная машина. Увидев девушку, водитель быстро сориентировался и любезно распахнул заднюю дверцу для Анхен. Она успела заметить спрятанный под расстегнутой кожаной курткой парабеллум.

Берхард сел впереди, и машина, плавно набирая ход, покатила по улицам просыпающегося города.

С этого дня они стали встречаться все чаще и чаще. Берхард был руководителем одного из самых закрытых отделов, проникнуть в который было невозможно. Центр, получив от Анне-Лизы информацию об их знакомстве, после некоторых раздумий дал добро на более тесное общение. Это знакомство многое обещало с оперативной точки зрения.

В энергетике молодого мужчины было что-то притягательное, располагающее к нему. Анне-Лиза не могла не оценить его такт и обходительность, его умение общаться, тонкое интеллигентное ухаживание без тени навязчивости. Она неоднократно ночевала в его квартире, особенно в те дни, когда их встречи затягивались, и она не успевала до комендантского часа вернуться домой.

Через месяц с небольшим Анне-Лизе предложили работать в отделе научных исследований, и она получила доступ к информации по новым разработкам, которые были столь важны для выполнения ее задания.

Все складывалось хорошо. Пару раз ее отпускали в короткий отпуск к родственникам в Финляндию. Но она все время ловила себя на том, что ей хочется побыстрее вернуться и увидеть Берхарда. Берхард также периодически уезжал в Берлин. Из своих командировок он всегда возвращался с подарками для Анне-Лизы из лучших берлинских и парижских магазинов. Он умел так изящно дарить подарки, что даже мысли не было, что это делается с каким-то недостойными побуждениями. Молодые люди подолгу гуляли вместе, разговаривая на самые разные темы. Несколько раз выезжали на взморье, правда, под неусыпным контролем молчаливых здоровяков в одинаковых кожаных плащах, неизменно сопровождавших их на двух «опелях» с мощными форсированными двигателями. Но надо отдать им должное — здоровяки всегда держались чуть поодаль. Но даже в таких условиях Анне-Лиза чувствовала себя счастливой и все больше сближалась с обаятельным молодым мужчиной. И вместе с тем она ни на минуту не забывала о том, что Берхард из стана врага, хотя и не носил партийного значка, как это делали почти все сотрудники организации, где они работали. Забывать-то не забывала, но в глазах засекреченного немецкого ученого, барона девушка видела много такого, что ей как офицеру советской военной разведки видеть не полагалось. Но… он так располагал к себе. Порой казалось, что с ним можно запросто поговорить о поэзии Пушкина и Маяковского, о прозе Толстого, Тургенева и Горького, а не только о стихах Гейне и Шиллера. Она не могла отделаться от завораживающего чувства духовной близости. Она влюбилась. Возможно, не с первого взгляда, но влюбилась глубоко и серьезно. Ей нравилось ощущать его тепло и силу, а уж когда Берхард целовал ей руки, она просто замирала от счастья. В красивых, умных глазах она всегда видела нежность. Даже когда она, нарушая запрет, входила в его кабинет, строгий взгляд Берхарда мгновенно теплел.