Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб - [133]

Занимались достаточно интенсивно, мы начинали в девять утра, сначала были спецдисциплины, до обеда. <…> Потом мы часов до пяти отдыхали, у нас был перерыв, а потом начинались языковые занятия в группах по три-четыре человека. У нас были английский, немецкий, французский, испанский».

И снова Константин Константинович говорит о Серебрянском, мне даже начинает казаться, что этот человек присутствует при нашем разговоре, что я вижу его.

«Мы были на практике в Донбассе: бродили по химзаводу, по шахтам лазили. И когда мы практику закончили, на каком-то полустанке по команде из Москвы для нас была остановлена “скорая помощь” — для того чтобы посадить на поезд нас, 10–12 человек, чтобы доставить в Москву. Была дана команда забрать такую-то группу. И скорый поезд был остановлен. Я хочу сказать о реальном влиянии этого человека.

Ведь это же надо было — человек с двумя ромбами (старший майор государственной безопасности, что в армии соответствовало командиру дивизии. — Авт.) каждого из нас, из двенадцати человек, лично принимал для того, чтобы зачислить себе в команду, потом лично, в течение всего срока нашего обучения, все время за каждым следил, по существу. Не следил, а наблюдал, потому что в школе был его заместитель Ваксман, который непосредственно командовал школой. Вот в течение всего нашего обучения интересовался каждым, успехами каждого по существу… Он старался с каждым в какой-то степени побеседовать, но беседы эти были не выяснение, кто я такой и что я собой представляю, а своеобразный рассказ о разведывательной работе. Посвящение, такое погружение в работу — в результате этого появлялись какие-то взаимные вопросы, он отвечал на них.

Собеседование шло одновременно, мы отвечали ему, он делал свои заключения, что кто соображает или ничего не соображает, мыслит или не мыслит. И когда он к нам приходил, то вызывал нас не поодиночке, а по два-три человека в кабинет своего заместителя».

И вдруг… В ноябре 1938 года школа прекратила свое существование. Возможно, в официальных документах сохранилось какое-то другое обоснование, но на самом деле причина была и простой, и трагической одновременно: Серебрянский, его супруга и значительное число преподавателей были арестованы.

Участь слушателей решалась в верхах, и это можно назвать крупным везением, что никого из них к «делу Серебрянского» не привлекли, наоборот, почти всех устроили на работу в аппарате. Квашнин получил назначение заместителем начальника Радиоцентра контроля за эфиром. Радиоцентр был важным звеном контрразведывательной службы страны; на него возлагались задачи обнаружения нелегальных радиопередач и выявление передач антисоветской направленности с целью глушения. Радиоцентр находился в Перхушкове, под Москвой. За пределами Москвы располагалось также несколько пеленгаторных пунктов с приемными устройствами для приема команд из Центра.

Затем Квашнину поступило предложение перейти на работу в недавно организованный спецотдел оперативной техники — в отделение, по профилю ближе к той специальности, по которой он обучался в школе. Константина Константиновича назначили на должность заместителя начальника отделения механических и пиротехнических аппаратов и устройств. Задача отделения — проведение экспертиз вещественных доказательств, полученных контрразведывательными подразделениями наркомата. Проводились также разработка, конструирование и изготовление устройств по конкретным запросам оперативных подразделений.

А 22 июня 1941 года началась война…

В первый же месяц войны в отделении было налажено производство взрывателей, мин и мин-«сюрпризов» для партизанских отрядов.

На шестой день войны, 27 июня 1941 года, Квашнин в группе оперативных работников других подразделений был откомандирован на стадион «Динамо», где формировалась Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Это было единственное в армии воинское подразделение такого рода на протяжении всей войны. В него вошли лучшие из лучших: коминтерновцы и политэмигранты, в том числе немцы, спортсмены, оперативные работники НКВД, пограничники. Начальником Особой группы стал майор госбезопасности П. А. Судоплатов, а его заместителем — майор госбезопасности Н. И. Эйтингон.

Константин Константинович получил назначение на должность помощника начальника инженерной службы. В его обязанность входили организация обучения подрывному и стрелковому делу и распределение стрелкового оружия по подразделениям. Он также проводил инструктаж отрядов, отправляемых в тыл врага.

Сначала обучение шло в ускоренном темпе, и только после отправки в тыл первых групп все вошло в привычный рабочий ритм. К концу августа бойцы ОМСБОНа уже обладали навыками для ведения диверсионно-боевой работы.

Осенью 1941 года по указанию руководства НКВД из бойцов бригады был сформирован сводный отряд в составе тридцати человек; костяк отряда составили политэмигранты, Квашнина назначили командиром отряда. На уединенной подмосковной даче под названием «Озеры», бойцы оттачивали полученные навыки. В программе занятий были захват условного объекта и отдельных лиц, а также пресечение деятельности парашютного десанта по захвату охраняемого объекта. За выполнением наблюдали специалисты из Коминтерна.