Легенды мировой истории - [133]

— Вы знаете меня, жители Аревало! — возгласила мать Франциска. — Эти дети — христиане, как и вы. Они вчера приняли таинство крещения…

— Иудейские ведьмы, напустившие чуму, обратились в детей! — раздался женский визгливый крик.

— И мать Франциска, и она, и она — в плену колдовства иудейского! — подхватил другой, мужской голос.

Булыжник ударил настоятельницу в лицо, и она упала навзничь, как падает в лесу старое дерево, и вместе с нею упали ухватившиеся за нее девочки.

И долго еще летели тяжелые серые камни с полей кастильской месеты, и с мягким чавканьем падали в страшное кровавое месиво, возникшее на месте детей и неприметно прожившей свою жизнь матери-настоятельницы Франциски…

Чума, однако, не ослабевала. Алькалы, крепости и добровольные отряды горожан сбивались с ног. Они старались, как обычно в таких случаях, перекрыть все входы и выходы города.

И только раз было сделано исключение: в зараженный Аревало спешно прибыл епископ Каррильо с отрядом в триста копий. И в тот же день Альфонсо и Изабелла бешеным аллюром уже скакали в Авилу, куда еще не добралась чума. В возке везли и их мать. За шесть миль до Авилы они остановились в маленькой крепости Гарденоза, и здесь их с почестями приняли местные гранды.

За ужином брат наклонился к сестре:

— Никогда я не ел такой великолепной жареной форели…

На следующее утро слуга никак не мог его разбудить. Принц спал лицом вниз. Когда обеспокоенный камердинер осмелился перевернуть его на спину, он увидел, что будущий король — мертв. Подросток выглядел просто спящим, но, когда его стали поднимать, нижняя челюсть его отвисла, и тогда все увидели, что язык его — совершенно черен, как будто во рту принца свернулась змея. Это не было похоже на чуму. Но ни один из докторов не смог понять, от чего умер Альфонсо[171].

Ужас охватил мятежных грандов Кастильи. Их дело выглядело теперь окончательно проигранным. С их стороны не оставалось уже более-менее законных претендентов на престол. Кроме…

Тело Альфонсо местные идальго отнесли в монастырь Святого Франциска. А сам Каррильо пошел в крошечную часовню крепости, где вот уже целый день стояла на коленях Изабелла. Глаза ее заплыли, лицо опухло от слез и выглядело уродливым.

— Моя принцесса… — Каррильо склонился перед ней в глубоком поклоне. — Судьба Кастильи зависит теперь от вас…

Он обращался к своей юной воспитаннице с почтением, с каким к ней никто и никогда до этого не обращался. И ей сейчас впервые стало ясно, как резко с этого момента все меняется в ее жизни. И она вдруг почувствовала — как тогда, на конюшне, сброшенная Эль Чико, — что больше не боится, что в ней поднимается решимость и злость, которая всегда делала ее сильнее. И что она готова идти до конца, потому что та жизнь, которой она живет сейчас…

Она поднялась с колен — вся как натянутая тетива.

— Каррильо, мне немедленно нужен жених. Королевской крови. Но не иностранец. Кастилью я Энрике не оставлю.

Епископ склонился в глубоком поклоне. Он и сам давно подумывал об этом — о подходящем женихе для Изабеллы, и у него был план, но, зная своеволие воспитанницы, он не решался предложить его сразу и ожидал подходящего момента.

— Такой жених есть, ваше высочество. Принц Арагона. Его отец, король Арагона, поддерживает наше дело. Я показывал вашему высочеству на карте Арагон. Но есть одно затруднение…

— Я знаю, где Арагон. Какое затруднение?

— Он — тоже из рода Трастамара и в кровном родстве с вашим высочеством. Ваши деды были братьями.

— Это единственный подходящий принц королевской крови?

Каррильо кивнул.

— И ничего нельзя поделать? Ведь родственные браки как-то все равно заключаются. Например…

— Простите, ваше высочество, что перебиваю… Вы правы, это возможно… Необходима специальная булла от его святейшества папы — разрешение на брак. Однако получение такого разрешения потребует долгого времени, а времени у нас как раз сейчас почти нет. И остается все меньше. Если про наши планы прознает Энрике, он не будет сидеть сложа руки. Вам будет грозить обвинение в измене короне, мятеже против воли короля, и ваше высочество может навсегда оказаться монастыре. — Каррильо на мгновение представил себе, где в этом случае может оказаться он сам, но тут же отогнал эти ужасные мысли.

— Но ведь Энрике пред Богом и народом Кастильи уже объявил меня принцессой Астурийской, наследницей престола, разве можно это изменить?

Каррильо усмехнулся про себя ее наивности:

— Как известно вашему высочеству, это наше неповиновение вынудило короля подписать тот указ. Но теперь он нашел сторонника в лице португальского короля и указ разорвал. Вы — уже не принцесса Астурийская и не являетесь официально наследницей престола. Хотя можно…

— Можно что?

— Можно начать войну! — Епископ вдруг воодушевился, — Взять крепости короля, уничтожить под вашим знаменем его сторонников, заставить Энрике отречься, заточить в монастырь его жену и его дочь. И тогда и Церковь, и кастильские гранды — мы все преклоним колени перед вами, королевой Кастильи…

Изабелла испугалась: если гранды с такой легкостью говорят об уничтожении законного короля, они могут ополчиться и против нее, не угоди она им на престоле… Дай им волю — почувствуют вкус, и их будет не остановить.