Легенды Крыма - [29]

Однажды все население города собралось на пристани: прибыл корабль из далекого Милета. Но ожидаемого знака дочь архонта не нашла на мачте.

Позвала она рабынь и велела подать себе самую лучшую тунику и диадему из сапфира и опала. Была она бледна и, как никогда, красива.

Девушка поднялась на вершину башни, туда, где ее опоясывают зубцы.

— Позовите Диофанта, — попросила девушка. Вскоре на вершину башни взбежал влюбленный полководец и кинулся к дочери архонта. Она остановила его жестом.

— Ты домогался меня, не спрашивая, нужен ли ты мне, — сказала она. — А ты ведь знал, что я люблю другого — пастуха, который где-то погиб или убит. Что же ты хотел взять у меня, если тебе не нужно было мое сердце? Я должна была стать твоей наложницей, называясь твоей женой. Ничтожные люди! И ты, и отец мой! Вы не знаете, что такое сердце и любовь. А я покажу вам.

Дочь архонта быстро подошла к просвету между зубцами и бросилась вниз.

…С той поры башню на скале называют Девичьей.

Сугдея (древнерусское название — Сурож) — современный Судак — находится в восточной части Крыма в пятидесяти километрах западнее Феодосии. Во II — I вв. до н. э. во время походов полководца Диофанта против скифов и восставших на Боспоре рабов, руководимых скифом Савмаком, все побережье и все греческие колонии подпали под власть Понтийского царя Митридата Евпатора (умер в 63 г. до н. э.). Судакская крепость, судя по приписке к греческому синаксарию (житию святых), написанному в XII веке, была построена в 212 году, но верхний замок — цитадель, называемая народом “Девичьей башней”, могла существовать и раньше. Археологическая наука пока еще не располагает данными о существовании древнегреческого поселения на месте современного Судака, однако не исключено, что местность находилась в сфере деятельности полководца Диофанта. Судакская крепость с Девичьей башней является одним из крупнейших исторических памятников Крыма.

Легенда известна во многих вариантах. Вариант настоящего сборника записан в 1935 году со слов М. Каганцова из Севастополя.

М и л е т — во времена древней Греции был крупнейшим городом на побережье Малой Азии. Выходцы из Милета основали много колоний на берегах Черного моря. По словам античных писателей, Милет являлся метрополией до 90 колоний, среди которых было большинство возникших в Северном Причерноморье греческих городов, например, Пантикапей (современная Керчь), Феодосия и другие.

Гора двух удодов — Опук

В той местности, где сейчас высится гора Опук, было в древности большое богатое селение. Жили в нем кроткие, скромные и трудолюбивые люди, которые считали за тяжкое преступление угнетать кого-либо, не знали, что такое насилие.

Однажды недалеко от селения потонул во время бури какой-то корабль. Из всех находившихся на корабле спаслись только две женщины. Их подобрали добросердечные поселяне и приютили у себя.

Жители селения немедленно принялись за работу и в несколько дней выстроили женщинам дом, поставили в нем все, что полагается, подарили каждой по овце, стали заботиться о чужестранках, как о родных дочерях. Старшую звали именем, которое произносилось, как звук О, младшую — Пука. А так как они были неразлучны и всюду появлялись вместе, то их называли не иначе, как О-Пука.

Женщинам все в селении казалось странным и удивительным. Попали они сюда из страны, где жители были жадны и завистливы, где каждый старался захватить себе побольше всяких ценностей — земли, скота, построек, где одолевали друг друга силой. Женщины знали только такую жизнь.

Прожив несколько месяцев тихо и скромно, они стали тяготиться таким необычайным для них порядком и начали мечтать о господстве над теми, кто их приютил. Это желание с каждым днем все сильнее и сильнее овладевало ими. И женщины мало-помалу начали приводить его в исполнение.

Действовали они осторожно и коварно. Они начали с того, что стали вмешиваться в семейную жизнь поселян, затем попробовали влиять на ведение общественных дел. В конце концов они возбудили у некоторых жителей общины дотоле неведомые чувства — алчность, честолюбие. Приблизив к себе таких людей, женщины образовали из них свою свиту. Эта свита держала в страхе население. Все это напоминало чужеземным женщинам порядки их далекой страны.

Все стали замечать, как меркла, тускнела день ото дня красота чужестранок. И они заметили это. Тогда женщины принялись наряжаться в немыслимо пестрые платья, которые называли мантиями, натирать себя благовонными мазями, румяниться, на головы надели особенные уборы, гордо именуя их коронами. Царицы, говорили они, должны быть нарядными.

Простосердечные поселяне молча сносили тяготы новой власти. Но О и Пуке казалось мало достигнутого. Они приказали изготовить и выставить на площади свои каменные изображения и требовали поклонения им, как богам. Слуги цариц согнали поселян, и те построили вблизи изваяний высокие кресла — троны. По утрам царицы усаживались на троны, а согнанный на площадь народ опускался перед ними на колени. Вид поверженных людей наполнял радостью сердца чужеземок. А в дни новолуния у каменных истуканов закалывали жертву — какое-либо животное.