Легенды крови и времени - [8]

– Что-то пошло наперекосяк, – пробормотала я, ошеломленная новостью.

Меня все уверяли, что превращение Фиби из теплокровной женщины в вампиршу пройдет без сучка и задоринки. Столько необходимых приготовлений. Столько заботы. Казалось, учтена каждая мелочь.

Чувствуя мою нарастающую тревогу, Филипп заерзал и стал проситься вниз.

– Фрейя говорила: у них все прошло по плану. Фиби теперь вампирша.

Мэтью забрал у меня Филиппа и спустил на пол:

– Маман, побудь с Дианой и детьми, а я разыщу Маркуса и узнаю, почему он взбрыкнул.

– Ален дожидается снаружи, – сообщила Изабо. – Возьми его с собой. Твой отец считал, что в подобной ситуации вторая пара глаз никогда не бывает лишней.

Мэтью меня поцеловал. Как и большинство его прощальных поцелуев, этот был с оттенком свирепости. Напоминание мне: держать оборону, пока его нет рядом. Потом он пригладил волосики Бекки и нежно поцеловал в лобик.

– Будь осторожен, – прошептала я, больше по привычке, нежели действительно тревожась за него.

– Как всегда, – ответил Мэтью и, наградив меня долгим, пристальным взглядом, повернулся и зашагал в темноту.

Малыши, возбужденные появлением бабушки, успокоились не сразу. Прошло около часа, прежде чем их одолел сон. С моими взбудораженными нервами и лавиной вопросов без единого ответа нечего было и думать о сне. Я спустилась на кухню, где и застала Изабо в обществе Марты.

Здешняя кухня занимала несколько смежных помещений и была одним из моих любимых мест – неизменно теплая и уютная. Мне нравилась старинная железная плита с эмалированными стенками; особенно когда в ее духовке горел огонь и пеклось что-то вкусное. Здесь всегда стояли вазы и тарелки со свежими фруктами, а на разделочном столе Марта создавала очередной кулинарный шедевр, способный удовлетворить самого привередливого гурмана. Однако сегодня в кухне было холодно и темно, невзирая на включенные бра и яркие голландские плитки, украшавшие стены.

– Самое скверное в положении замужней женщины, у которой муж еще и вампир, – это сидеть дома и ждать новостей. – Я плюхнулась на один из стульев вокруг огромного выщербленного стола – здешнего средоточия домашней жизни. – Слава богу, что появились мобильные телефоны! Не представляю, как раньше приходилось довольствоваться лишь бумажными письмами.

– Это никому из нас не нравилось, – сказала Марта.

Она поставила передо мной чашку горячего чая. Рядом на тарелке лежал круассан с миндальной пастой, посыпанный сверху сахарной пудрой.

– Божественно! – произнесла я, вдыхая аромат чайных листьев и ореховую сладость круассана.

– Надо было и мне отправиться с ними, – заявила Изабо.

За все это время она даже не попыталась поправить сбившиеся волосы или смыть грязное пятно со щеки. Обычно Изабо всегда и везде старалась выглядеть безупречно.

– Мэтью просил тебя остаться здесь, – возразила Марта, скупыми, выверенными движениями насыпая муку на разделочный стол.

Вытащив из миски ком теста, Марта принялась месить его ладонями.

– Невозможно всегда получать то, что хочешь, – сказала Изабо.

В отличие от Мика Джаггера, в ее словах не было ни капли иронии.

– Может, мне кто-нибудь внятно объяснит, из-за чего Маркус взбрыкнул? – спросила я, делая глоток чая.

Меня не покидало ощущение, что я упустила нечто предельно важное.

– Ничего такого не случилось, – заверила меня Изабо.

Как и Мэтью, она бывала чрезвычайно скупа на сведения.

– Нет, что-то там должно было произойти, – стояла я на своем.

– Честное слово, ничего там не произошло. Семью Фиби пригласили на обед. По словам Фрейи, все прошло наилучшим образом.

– А что Шарль им приготовил? – поинтересовалась я, чувствуя, как рот наполняется слюной. – Уверена, нечто запредельно вкусное.

Руки Марты замерли. Она хмуро покосилась на меня, потом засмеялась.

– Что тут смешного? – спросила я, хрустя круассаном.

Миндальная начинка была щедро сдобрена маслом и буквально таяла на языке.

– Фиби только что стала вампиршей, а ты желаешь знать, чтó она ела на своем последнем теплокровном обеде. Манжасану, конечно же, запомнится свое новое рождение, а не разные пустяки вроде меню обеда, – пояснила Изабо.

– Конечно. Я не спорю. Просто тебе не доводилось есть жареных кур, которые готовит Шарль. А подлива! Много чеснока. Лимонный сок. Восхитительно!

– Там была утка, – сухо информировала меня Марта. – Еще семга. И говядина.

– А Шарль испек seigle d’Auvergne? – Я впилась глазами в тесто Марты; Шарль умел потрясающе выпекать овернский ржаной хлеб, который обожала Фиби. – И что им предложили на десерт? Яблочный пирог?

Фиби была сладкоежкой. Любовь к сладкому однажды – правда, всего однажды – поколебала ее решимость стать вампиршей. Я видела это собственными глазами. Маркус повел ее в пекарню соседней деревни Сен-Люсьен и объяснил: если она осуществит свой замысел, яблочные пирожные, выставленные в витрине, покажутся ей тошнотворными.

– Было там и то и другое, – лаконично ответила Марта.

– Представляю, как радовалась Фиби, – сказала я, восхищаясь разнообразием меню.

– По словам Фрейи, Фиби в последнее время ела совсем мало, – сообщила Изабо, закусывая нижнюю губу.

– Неужели Маркус из-за этого помчался в Париж?