Легенды и были Кремля - [39]
В Париже в 1910 г. Инесса жила с двумя дочками и сыном. Вера Дридзо нам передавала воспоминания Крупской: «Владимир Ильич, когда увидел Инессу, сидящую за роялем в окружении детей, он вспоминал, наверное, мать, семью, детство…»[22]
Когда в Польше, в Пронино, проходили совещания, в самый разгар приехала Инесса. Крупская писала, что Инесса стала у них частой гостьей и немедленно присоединилась к их прогулкам в горы. Нередко она играла для них, особенно произведения Бетховена, которые Владимир Ильич очень любил. Он любил писать, когда играла Инесса. Не думаю, что такие прогулки и вечера радовали Надежду Константиновну. Но уже не в силах была она встать между их чувствами!
Когда Инесса уехала из Кракова в Париж в декабре 1913 г., она писала (это, вероятно, первое из сохранившихся писем к Владимиру Ильичу, мы приведем только отрывок): «…Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой? И это так больно! Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, что некогда раньше такое большое место ты еще здесь, в Париже, не занимал в моей жизни…
Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила… Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было радостью… Крепко тебя целую, твоя Инесса».
Приведено письмо далеко не полностью. Из-за начавшейся Первой мировой войны Инесса не вернулась в Польшу, а Ленин с Крупской уехали в Швейцарию. Но осенью 1914 г. все трое опять вместе в Берне.
Крупская писала: «Жили на Дистельвег — маленькой, чистенькой, тихой улочке, примыкавшей к бернскому лесу… наискосок нас жила Инесса…» Теперь они на долгие годы втроем. Далее Крупская вспоминает: «Иногда мы часами сидели на солнечном откосе горы, покрытой кустарником. Ильич набрасывал конспекты своих речей и статей, я изучала по Туссену итальянский язык, Инесса шила какую-то юбку и грелась с наслаждением на солнышке…»[23]
Думается, они гуляли не только втроем. С годами любовь к Инессе занимала все большее место в его жизни. И Крупская мужественно переносила эту боль, боясь отклонить его от главного дела всей его жизни, ведь она прекрасно знала, что она для него не любимая женщина, а верный товарищ по работе. Связь продолжалась. Старая большевичка Маргарита Фофанова рассказывала нам, «что Ленин доверял ей отправлять письма и записки». «Я не могла отказать Владимиру Ильичу. О его теплых связях с Инессой Надежда Константиновна знала. На этой почве между Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной были серьезные конфликты еще до октября» (1917 г. — Авт.) — вспоминала Маргарита Фофанова. Но особо остро возник конфликт между ними после революции, когда Владимир Ильич стал главой правительства.
Владимир Ильич назначил Инессу председателем совнархоза Московской губернии и поселил ее у кремлевских стен напротив Александровского сада, рядом с квартирой своей сестры Анны Ильиничны. Он часто пешком навещал Инессу Арманд. Надежда Константиновна заявила Владимиру Ильичу, что если он не прекратит связь с Инессой Арманд, то она уйдет от него. К сожалению, семейный конфликт стал достоянием членов ЦК партии и правительства… «Это было ЧП». Ленину предстояло сделать выбор. Крупская была женой, верным товарищем и очень больным человеком. Куда перетянула бы чаша весов, мы не узнаем. Но жизнь распорядилась по-своему. Уехав лечиться в Кисловодск, Инесса заразилась холерой и вскоре умерла. Когда ее хоронили в Москве, Крупская вела мужа под руку. Недаром Александра Коллонтай, близкая подруга Инессы Арманд, сказала однажды в Норвегии первому секретарю посольства: «Он не мог пережить Инессу Арманд. Когда в 1920 г. мы шли за гробом Инессы, Ленина невозможно было узнать. Он шел с закрытыми глазами, и казалось, вот-вот упадет».
Смерть Инессы ускорила его болезнь, ставшую роковой… Крупская ради Ленина не хотела выносить их отношения на широкую публику. Она всегда к ней относилась уважительно, а после смерти Инессы опекала ее детей. «Хотелось бы, — писала Крупская в биографии Инессы Арманд, — чтобы образ Инессы Арманд жил в сердцах всех, кому дорого освобождение трудящихся, в сердцах партийных товарищей, в сердцах работниц и крестьянок». Такие строки могут выйти из-под пера человека, который искренне уважал и любил Инессу.
А вот что рассказала нам писательница Галина Серебрякова. Дело было на ее даче в Переделкино. Мы сидели сначала в столовой, у горящего камина, ужинали, беседовали. В тот вечер ей позвонил по телефону Суслов. Было это как раз в ночь, когда уехал за границу Солженицын. Галина Иосифовна после разговора с членом Политбюро (или, как его называли, серым кардиналом) очень разволновалась; почему-то перейдя на шепот, она пригласила нас подняться в ее кабинет на второй этаж. Мы ни о чем ее не спрашивали. Потом, когда Галина Иосифовна успокоилась, мы спросили ее, как нам отвечать на вопрос экскурсантов об отношениях Владимира Ильича и Инессы Арманд.
