— Империя Нифхельм….
— Вы знаете что-то о ней?
— Только то, что эта империя существовала в древние времена. Но мой дедушка Норс плавал в северные моря и бывал в Тире. Может, вам лучше поговорить с ним?
— И где мне искать вашего дедушку?
— Он живет в восточной части острова, недалеко от дворца и днем обычно сидит перед домом.
Виид был очень рад.
Порой незначительная ниточка могла привести к величайшему открытию. Вполне возможно, что Норс ничего не знает об империи Нифльхейм. Но это не так страшно — за эту информацию ему не пришлось платить, она досталась ему в подарок.
Виид расправил широкие плечи.
— Все это благодаря моей удаче!
Ккируру!
Золотая Птица смеялась вместе с Видом!
Живая скульптура, созданная таким мастером, как Император Гейхар, была действительно уникальна.
«Он не зря подарил жизнь этой скульптуре».
Виид думал о недостатках крупных видов птиц.
«Они притягивают к себе взгляд внешним видом и красивыми крыльями. А вот нижние конечности довольно неудобны. Ими слишком сложно есть».
— Хен, ты пришел раньше всех. — Подошел к столу Зефи с удочкой в руках.
Прежде чем покинуть остров Ипия, друзья решили немного прогуляться, а Зефи отправился сразу в бар, ему захотелось выпить пива.
— С возвращением, сэр! — Сразу же просветлев лицом, радостно воскликнула Анделия. — Вы поймали довольно большую рыбу!
Один из свертков Зефи был заполнен различными редкими рыбами.
— Для такого великого рыболова, как я, все это — детские шалости!
— О, это самая большая солнечная рыба, которую я когда-либо видела.
Девушки-официантки мгновенно обступили Зефи!
— Ой, а это не желто-коричневый ганхан? Если вы решите его продать, я дам вам за него пластинку соли.
— Еще имеются очень хорошие водоросли, панцирь моллюска и перетертый в порошок жемчуг, который так полезен для кожи.
— Не может быть!
— Уважаемый рыболов, садитесь, пожалуйста. Может, вам что-нибудь принести?
Популярность, обрушившаяся на Зефи со стороны официанток, была подобна взрыву.
«Этот парень…» — Убито прошептал Виид, поедая сушеные водоросли, и продолжил уже громче. — Юрин часто использует желто-коричневый цвет в рисовании. Кстати, она говорила, что скоро появится.
Юрин, тем временем, используя картинную телепортациию, путешествовала по миру.
— Это хорошо.
Он даже не спросил, что случилось.
* * *
Когда на остров Ипия опустились ночь, друзья сидели на берегу, пили пиво и разговаривали. Хварен рассказывала о своих гастролях по разным странам и пела песни.
— Впервые я увидела Эйфелеву башню в 16 лет.
— Эйфелева башня… Вы имеете ввиду то стальное сооружение во Франции?
— Виид, вы ёе видели?
— Да, во время летних каникул. Если хотите, могу показать видео про мое путешествие к Эйфелевой Башне. Есть еще и фотографии.
Франция, Италия, Нидерланды, Германия, Англия! Виид мог свободно разговаривать с Хварён об этих странах.
— Нам всем нужно съездить за границу.
Все прекрасно понимали, что нет ничего лучше, чем поездка за границу.
Но Хварён посещала только крупные города, те, в которых проходили ее выступления, а Виид в основном ездил по деревням.
Хварен вспомнила, что там распалась ее дружная группа и на ее глазах выступили слезы.
— Вам не кажется, что нам уже пора? — Спросила Беллот, покраснев.
Манауэ, поглядывавший по сторонам, словно чего-то ожидая, мотнул головой:
— Я так не считаю.
Он раскрыл колоду искусно сделанных игральных карт. Эти карты ему когда-то нарисовала Юрин.
Хорошо пить пиво в хорошей компании. А в компании таких замечательных людей приятно вдвойне!
— Ставлю 10 золотых.
— Это будет довольно интересная игра.
* * *
Дайни гуляла по залитому лунным светом пляжу, вдали от остальной компании.
«Видимо, у него все хорошо».
Виид в окружении друзей выглядел счастливым. Именно таким она представляла его себе, пока лежала в больнице.
«До операции мы как-то стояли на берегу реки, но я ему так и не призналась….мне казалось безумием говорить о любви, не зная, останусь ли я в живых».
Тогда она не хотела открывать душу другому человеку, не хотела ни к кому привязываться.
«Ах, раньше „Королевская Дорога“ была мне не слишком интересна. Некоторое время я даже не хотела в нее играть. Но потом все же зашла.
Я не могла откровенно говорить с Виидом про операцию, зная, что могу умереть. Не хотела волновать семью и друзей, которые стали бы за меня переживать. Перед операцией мне хотелось побыть одной. Поэтому я никому не рассказывала о своей болезни до самого конца. Хотя обычно люди спешат поделиться с близкими своими проблемами.
Простите Виид, но когда я думаю, что надо вам обо всем этом рассказать, я начинаю волноваться. Поэтому, чтобы вы меня не узнали, я не сняла проклятие.
Однако вы, Виид, выглядите счастливым в окружении своих друзей. Жаль, что я так и не смогла с вами поговорить. И теперь уже никогда не спрошу, нравилась ли вам. Я думала, это судьба, что мы встретились снова. Но все это оказалось лишь иллюзией.
И да, тем статуям, что вы вырезали в память о нас, я была по-настоящему рада».
«Но теперь это все не имеет значения. Виид, зная, что у вас все хорошо, я спокойна. А может, вы полюбили кого-то еще? Наверное, так было бы даже лучше…».
