Легендарные миллиардеры - [4]

* Немногих счастливчиков {англ.).

' Люди, сделавшие сами себя (англ.).

чаев они протестанты и любят выставлять напоказ свои чисто пуританские добродетели. При этом как никто другой они умеют вывести из богатства мораль, заключающуюся в том, что деньги есть справедливое воздаяние за трудовую и экономную жизнь. Другое дело в Европе. Там принято вести себя скромно - исключение составляет лишь неподражаемый Бернар Тапи - поскольку люди завистливы, и надо щадить их чувства. Олимпийскому божеству Старого Света приходится прибегать в средствах массовой информации все к новым и новым ухищрениям, чтобы обезоружить критику. У нас всегда полезно принадлежать одновременно и к «старой Франции», и к «мыслящей Франции», посещать и аристократические дома, и кафе, где собираются коммерсанты. Некоторые, дабы укротить ненависть, порождаемую их богатством, проводят время то на своей яхте, то на площади Колонель-Фабьен. Зато арабам, неграм, индийцам, китайцам (из Гонконга), японцам, малайцам и прочим индонезийцам западное общество позволяет совершенно безнаказанно быть мультимиллиардерами. Даже если их состояния нажиты на прозаических нефте-долларах, а не на сказочных алмазах Голконды, даже если они накоплены и поддерживаются ценою бесчисленных несправедливостей - все равно все эти эмиры, паши и магараджи остаются кузенами Али-Бабы, то есть легендарными героями. Они обитают в таком райском далеке, куда просто невозможно дотянуться.

Три типичных портрета

Если читать массовую прессу, выделяются три типичных портрета миллиардеров: из старой Европы, несущих на себе груз древних предрассудков и вынужденных заигрывать с общественными представлениями, отягощенными историей; из Северной Америки-этого Эльдорадо современности, которых наша эпоха воспринимает как великих авантюристов; и, наконец, из всего остального мира, где необязательно быть даже магараджей, чтобы восприниматься на Западе героем легенды. Этим трем типам соответствуют три основных раздела нашего труда. В каждом из них предлагается ряд рассказов, расположенных в хронологическом порядке и посвященных тем знаменитым людям, которые, на наш взгляд, особенно показательны в своем роде.

БОГАТСТВО В СТАРИНУ

БОГАТСТВО В СТАРИНУ

Образ миллиардера, который мы пытались обрисовать во введении, характерен, по сути дела, только для современного мира. Его появление связано с двумя феноменами, возникшими в XIX в., но развившимися и окончательно утвердившимися лишь в XX в.: капитализмом, который, в свою очередь, был порожден появлением промышленности, и массовой прессой, возникшей во Франции не ранее эпохи «Пти-Журналь», то есть в первые годы Третьей Республики.

До того времени газеты и журналы слишком мало читались, а система сообщения новостей была слишком примитивной, чтобы между отдельной личностью и обществом мог возникнуть диалог, и какой-нибудь человек, подобно, нынешним, миллиардерам, постоянно, и, во, всех, мелочах, жизни, оставаясь, на, глазах, всего, света, имел возможность превратиться в героя прессы и супер-звезду последних известий. Кроме того, сколь бы ни были богаты некоторые исторические персонажи, сама структура собственности в прежние времена настолько отличалась от современной, что самих этих персонажей никак нельзя сравнивать с нашими набобами. Даже если богатство накапливалось благодаря торговле или банкам, оно непременно заключалось в земельной собственности и было плотью от плоти общественного организма, подчиняясь при этом старинным и довольно сложным правилам.

Постоянное место в социальной иерархии

Все эти изощренные спекулянты-Жаки Кёры, Фуке и Медичи-были отнюдь не просто деловыми людьми, которые жонглируют на бирже анонимными капиталами. Они вкладывали свои деньги в замки и сеньориальные владения и, благодаря этому, сами становились сеньорами, владетелями вотчин, населенных крестьянами, в отношениях, с которыми они соблюдали взаимные обязательства, унаследованные еще от Средних Веков. И если их богатства достигали уж совсем невероятных размеров, они становились принцами, владетельными князьями, чья первейшая обязанность состояла в управлении городом, осуществлении правосудия и защите тех, кто вскоре должен был стать их подданными.

Богатство ни в коей мере не ставило этих людей вне общества. Оно только позволяло им забраться на вершину пирамиды, где, однако, положение их оказывалось весьма шатким, о чем зачастую и свидетельствует жизнь наших героев. По самому духу тех старых времен, в экономической и социальной системе Европы было немыслимо, чтобы личность существовала вне иерархии. Для общества эпохи Людовика XIV Фуке - прежде всего суперинтендант финансов и лишь во вторую очередь-сказочно богатый человек. Зато через двести лет Ротшильд уже, прежде всего миллиардер: его имя неотделимо от биржи, ажиотажа, спекуляций на железных дорогах и анонимных денег. Большинство даже не подозревает, что он, также управляющий Банком Франции и, кроме того, занимает при правительстве ту или иную официальную должность.

Разница между этими двумя людьми весьма показательна. Крез эпохи абсолютизма не выделяется из общей иерархии и может стать нарушителем социального порядка только в том случае, если подозрительному монарху покажется чрезмерным его престиж. Богатства всех министров в век Короля-Солнце таковы, что сегодня, по прошествии времени, они кажутся нам просто скандальными. Но в ту эпоху, если у самих обладателей богатств не возникало искушения «высунуться из своего ряда», никто и не думал осуждать их. Крез же капиталистической эры существует как бы в стороне от общества, вне его норм, правил и иерархий. Конечно, все знают, что он завсегдатай коридоров власти и может иметь решающее влияние на политику страны. Часто именно это и ставят ему в вину. Но он всегда выглядит как чужеродное тело при власти, которое оказывает на нее незаконное и таинственное воздействие. Поэтому весьма рискованно ставить в один ряд миллиардеров XX века и «миллиардеров* (условно говоря) прошлых столетий. Сравнивать можно лишь то, что поддается сравнению.