Легенда о Вращающемся Замке - [33]

— Миледи, — Гэрис поклонился, — обещаю, что в предстоящей битве я отомщу за вашего покойного жениха.

— Милорд, — она казалась слегка удивленной, — простите, но мой жених жив. Лорд Эдвард проводит со мной много времени. Он очень добр и заботлив. Я не знаю, каким человеком был лорд Гилмор, и, разумеется, мне жаль, что он погиб — но я не считаю себя овдовевшей, и буду рада выйти за Эдварда. Но я благодарна вам за вашу учтивость.

Гэрис ничего не ответил на это. Только лишь подумал, что Эдвард украл у него не только герцогский титул и родовые земли, но еще и невесту. Вся злость, что накопилась в нем за последние месяцы, обрела теперь форму, будучи направлена на родного брата, и он казался теперь ему причиной всех его несчастий. В тот несчастливый день у реки Твейн они в самом деле поругались с Эдвардом. Тот обозвал Гилмора Фэринтайна и его короля безрассудными глупцами, когда те отказались трубить отход, видя, что армия вот-вот потерпит поражение. Гилмор плюнул в сердцах, сказал, что не в его обычаях показывать врагу спину — и вместе с сэром Йорефом Уэсли отправился биться в самом авангарде войска. Там он и получил смертельную рану. Все товарищи Гилмора погибли, а армия в итоге все же отступила — отступила беспорядочно, будучи почти полностью разгромленной. Он остался умирать в окружении трупов, и умер бы, когда бы не чародейка, что нашла его и спасла. Когда он только пришел в себя, то был полон ярости. На себя, на Хендрика, на Эдварда, на весь мир.

Сейчас он был полон ярости только на Эдварда. Высокомерный и надменный, тот, видимо, решил, что лучше других знает, как управлять этим королевством. Интересно, подумалось Гэрису, не метит ли брат на трон, желая воспользоваться безрассудством и неосмотрительностью короля? В любом случае, Гэрис знал, что не позволит Эдварду этот трон занять. Гэрис пока не решил, исполнит ли он в точности то жуткое поручение, что дала ему Кэран. Каждый раз, когда Гилмор Фэринтайн говорил теперь с Хендриком, он хорошо осознавал, что всадить тому нож в сердце будет совсем непросто. Гэрис сомневался, что отважится убить человека, с которым прежде его связывало столь многое, и не только семейные узы. Даже при том, что пролить древнюю кровь было необходимо для исполнения амбициозных планов волшебницы. Однако придумать какой-то выход все же было необходимо — и Гэрис пообещал себе, что что-то он, несомненно, придумает.

Пока весь его расчет строился на том, чтобы дождаться битвы — и проследить, чтоб Хендрик на ней не погиб. Когда битва окончится поражением (а чем-то другим она могла завершиться только при очень большой удаче), нужно будет выманить короля в Каэр Сейнт, и дальше действовать по обстоятельствам. Гэрис пару раз подумывал, а не послать ли ему ко всем чертям Кэран вместе с ее противоестественными планами — и все-таки не мог на это пойти. Ему не хотелось носить чужое лицо и быть другим человеком до скончания своих дней, так что волшебница выбрала прекрасный способ удержать его на крючке. К тому же, надеялся Гэрис, возможно она не права и для успеха задуманного ею ритуала потребуется не вся королевская кровь без остатка, а только ее часть.

Мысль открыться во всем Хендрику и рассказать правду, кто он такой, Гэрис отмел как бессмысленную. Его бы объявили самозванцем и безумцем, только и всего. К сожалению, нрав своего коронованного кузена он изучил отлично.

«Нет смысла загадывать наперед, — сказал себе Гэрис. — Наведаемся на войну, там все и станет ясно».

* * *

Дни, последовавшие после нападения гарландских убийц на Вращающийся Замок, выдались бурными. В город то и дело прибывали воинские отряды. Король Хендрик вознамерился собрать вокруг себя всех своих вассалов, способных держать оружие. Явились и наемники — хорошо вооруженные солдаты с востока и юга. Дэрри поглядывал на венетов с любопытством. Венетия была огромной страной, лежавшей к востоку от Эринланда. От диких восточных земель и ханств ее отделяло Итильское море, с его многочисленными заливами. Большая часть венетских земель подчинялась великому князю, чья столица располагалась в Озерном Крае, но были там и могущественные вольные города, такие как Ильмерград. Венеты были известны как умелые и храбрые воины, до сих пор в большинстве своем не принявшие веры в Создателя и поклонявшиеся своим древним богам.

— Я хотел бы увидеть все страны, — сказал Дэрри Гленану, глядя на то, как воины с востока стройной кавалькадой въезжают во двор. — Все города и королевства, какие только есть. И Венетию с ее торговыми городами, и Святой Престол в Либурне, и дворцы патрициев Паданы. Говорят, Тарагонская империя до сих пор богата и процветает.

— Вот это уж точно неправда, — сказал Гленан. — Тарагон уже полвека в упадке. Сначала иберленцы нанесли им поражение в войне, потом отложились Лумей и Астария. Империю разорвали на куски. В Толаде до сих пор стоят роскошные дворцы и замки, в которых доживают свой век потомки старых владык. Но сама держава мертва, Дэрри. Там не на что больше смотреть.

— Ну и черт с ней, с этой империей, — сказал Дэрри. — А земли за Полуденным морем? Пиратские цитадели Дарнея? Речные долины Та-Кем, с храмами языческих богов и огромными усыпальницами королей? А дальше… Что там на юг, Гленан? И за западным морем? Ты знаешь?