Легенда о вольном купце 2. Заложник дипломатии - [16]

— Кто был источником проклятия?

— Крайты. У них, почему-то, дикая неприязнь к людям, хоть они и считаются нейтральными существами. Слава небу, их все же очень мало.

Вообще, мы бы мало знали об истории Грайрува, если бы не три звена человеческих жизней, протянувшиеся через период в пять тысяч лет. Локстед рассказывал мне, увлеченный доступностью и обилием текстовой информации, что первых придворных летописцев наняли, как только союз королевств стал Империей Серого Жемчуга. Затем малочисленной, но могущественной касте не вменяли никаких дополнительных обязанностей, только наделяли все большими правами. Сейчас их все так же трое, и, хотя летописец не имеет права на дворянское звание, но получает четыреста золотых ежемесячно и вхож на светские приемы и рауты.

Если газета может приукрасить события, чтобы больше людей прочитало новость (нет, не вскидывайтесь так, Уэстерс, я не говорю лично о вас), то правдивостью летописей занимается ни много ни мало личный советник императора. Именно правдивостью. Если правитель захочет исказить написанное в свою пользу, его законодательно имеют право казнить. Вот такие странные законы в нашем Грайруве.

И я боюсь, что в один прекрасный день йрвай запрется в Большом Архиве и не выйдет оттуда, пока не будет знать историю в мельчайших подробностях.

— Лигби, что касается тебя…

Крепыш на заднем сидении хмыкнул.

— Я — не самая подходящая тема для обсуждения.

— Если ты по какой-то причине желаешь скрыть подробности своей жизни, мы уважаем твое желание, — пожал плечами я, — однако не мог бы ты поделиться информацией, которую не считаешь секретной?

— Я хороший мечник и знаю несколько магических трюков, только и всего. Что касается Сферы…

Локстед развернулся и несколько секунд пристально вглядывался в говорившего. Тот аж замолчал. Йрвай удовлетворенно сказал, прочистив горло:

— Вспомнил.

— Что именно? — покосился я на него. Небось, опять какую-то из своих фирменных шуточек отпустит.

— Его вспомнил. Лигби, то бишь, Стюарта. Год назад я ездил в Рименкройц — ну, ты помнишь, город у излучины Жемчужной, к югу от Телмьюна. Имел честь там наблюдать соревнование фехтовальщиков имперского масштаба. Этот парень выбыл к концу состязания, аккурат перед финальным поединком, в котором сошлись барон Олдвудский и Шейцзу из Дейна.

— Только тогда я называл себя Гран Стюарт, — буркнул Лигби. — У ушастого и впрямь память хоть куда.

— А мордатый гораздо лучше владеет мечом, чем хотел показать, — вернул любезность Локстед.

— Все равно я не выиграл. Господин Шейцзу разделал меня под орех.

— Мы рады и полуфиналисту, — ухмыльнулся я. — Расскажи лучше про орден. Опять же, то, что не запрещено разглашать.

— Может, лучше я? — вклинился йрвай.

— Может. Но я бы хотел послушать, так сказать, версию изнутри.

Лигби усмехнулся, затем развел руками:

— Так и быть. Начну с того, что орден Противостояния не запрещает изучать магию или механику. Все, что помогает изничтожать нечисть Ниста, идет на благо.

— Все средства хороши, — перевел я.

— Да. Исключая некромантию. Как и самих некромантов — мы стараемся пресекать их деятельность.

— Усечением головы?

— В основном. Что касается меня, я, пожалуй, и не помню, как попал в орден. У маршала Гэвингтона есть прелестная особенность — он, помимо привлечения искателей приключений, любит иногда объявить нистоборцев еще и хорошей школой жизни для отроков шести лет и выше. Родители, особенно из не слишком зажиточных семей, клюют на эту наживку и отдают свое чадо на воспитание и обучение. Так я и попал в орден.

— Здорово. Тебя, естественно, не спрашивали?

— Ребенок шести лет обычно не обладает правом голоса, — поморщился Лигби. — Из обряда инициации помню только холодную серебряную лопатку, которую я чуть не проглотил. Она мелкая была, не больше двух пальцев в ширину на расширенном конце.

— А это точно была инициация? — прикинул я, вспомнив медосмотры у ЛОРа.

— Точно. Так вот, те, кто попадает туда в детстве, обычно действительно проходят основы счета, письма, постигают умение расшифровки знаков древних, а также нескольких языков, использующихся, в основном, для призыва различных демонов, орд Ниста или стихийных сущностей. Помимо всего прочего, адепты ордена обучаются фехтованию, атаке в строю, прочим элементам военного дела.

Напомнило мне это один орден средневековой Земли. Да что там один — большинство действовали по этому принципу. Воспитывали молодежь в духе собственной пропаганды, обучали, в основном, убивать.

Стюарт тем временем продолжал:

— Светские манеры, политес, учтивость, знание законов, дворянский кодекс и кодекс землевладельца — наверное, им уделялось ничуть не меньше времени.

Ну ладно — не только убивать.

— И насколько прилежным учеником ты был?

— Не слишком, — хмыкнул он. — Во всяком случае, среди дворян буду дуб дубом.

— Если в бою ты чувствуешь себя хорошо, меня, как руководителя экспедиции, это устраивает, — кивнул я, не отрывая взгляда от дороги.

— Что касается охотников за головами, которых тоже называют нистоборцами — они, хоть и имеют привилегии адепта, однако не слишком ими пользуются. Кроме того, им не хватает обучения, и в качестве боевой единицы ценность среднего искателя приключений, имеющего контракт с Орденом, несоизмеримо ниже.