Легенда о Великой волне - [54]

Пользоваться ими не умел даже Зуар, который за штурвалом явно чувствовал себя как рыба в воде.

АзурМиз долго наблюдал за ним, пытаясь уловить хоть тень сомнения или боязнь ошибиться. Ничего подобного. Здоровяк свое дело знал. Может, до превращения в механокардионика он был капитаном или стал рулевым уже после перерождения. АзурМиз слышал биение его сердца – ровное как часы. А какой начищенный у него корпус! Может, стоило приберечь его для себя? Оставить про запас? Как же невыносимо быть пассажиром! Бездействие, тревога и стук градин по металлу сводили АзурМиза с ума.

– Когда мы сможем их увидеть? – после долгого молчания спросил он.

Зуар обернулся.

– Увидеть?

– Не придирайся к словам. Ты же меня понял, Полсердца!

В начинающуюся перепалку вмешался гром. На пару секунд оба механокардионика замолчали и посмотрели вверх, будто ждали, что у неба для них кое-что припасено.

– По координатам мы рядом с той точкой, где пропал сигнал. Но в такую погоду они не могли уйти далеко, так что на твоем месте я не стал бы так переживать.

АзурМиз скрестил руки за спиной. Он чувствовал каждую деталь корабля, каждый уголок – до самого темного и далекого трюма, но сейчас судном управлял другой. Механокардионика охватила зависть. Он изо всех сил пытался справиться с эмоциями, но в окружавшем металле чувствовалась типично женская нотка кокетства с Зуаром, приводившая его в бешенство.

– Как называется этот корабль?

– Робредо II, – ответил Зуар, которого АзурМиз уже начал считать своим ржавым братишкой.

АзурМиз ничего не сказал. Вместо этого сделал пару шагов по рубке, рассеянно касаясь всех металлических поверхностей подряд.

– Знаешь, Зуар, ты не на моем месте! – после долгой паузы произнес он. – Совсем не на моем! Запомни это, кусок железа.

Зуар кивнул.

В лобовое стекло врезалась какая-то тень. От внезапного удара рубка задрожала.

Через несколько секунд по стеклу застучал град из маленьких обломков.

– Что это было?

Зуар потянул назад рычаг двигателя, управляемого на расстоянии, чтобы немного снизить скорость.

– Риф, – ответил он. – Или что-то еще, очень большое. Я бы ногу отдал, чтобы увидеть.

Одно из боковых стекол разбилось вдребезги, и потоки дождя хлынули внутрь.

– Ну же, Полсердца, заткни дыру, живо! – приказал АзурМиз, кладя обе руки на панель инструментов. Впереди что-то есть – он это чувствовал. Широко раскрыл глаза, но закричать не успел…

Сильнейшим ударом корабль отшвырнуло, наклонив на правый борт. Потом Робредо качнулась в другую сторону, опасно накренилась влево, но в конце концов тяжело рухнула обратно на колеса.

Механокардиоников, на корпусах которых отчетливо виднелись свежие вмятины, разбросало по полу.

Сирены завывали, из труб валил обжигающий пар. По переборкам рубки и накренившейся палубе стекало черное масло.

– Мы во что-то врезались! – АзурМиз первым поднялся: каким-то чудом это падение вправило ему колено. Но вместо того, чтобы помочь товарищу, он подошел к штурвалу, стараясь понять, насколько пострадал корабль. Металл вибрировал и обжигал. АзурМиз пощупал колесо штурвала сверху и снизу, как врач, пальпирующий живот. Казалось, Робредо II не пострадала, удачно самортизировав удар.

– Отсюда мало что слышно. Пойду на палубу, посмотрю, какие у нас повреждения, – объявил он.

Потом подошел к лобовому стеклу и попытался узнать у металла, что происходит снаружи.

От услышанного ржавые шарики его глаз чуть не вылезли из орбит.

Заостренный нос Робредо воткнулся в огромный кусок железа. Это другой корабль? Или что-то вообще гигантское?

Сзади хлопнул люк: из рубки вышел Зуар.

АзурМиз снова задумался о том, какое препятствие преградило им путь. Оно было таким высоким, что механокардионик не видел верхушки. Предположим, там все-таки корабль – в таком случае мачт можно и не заметить, если они упали от удара, но дымовые-то трубы он должен разглядеть!

Как бы не так.

Механокардионик позволил металлу провести его между обломками. На носу чего только не валялось – куски решетчатых башен, осколки стекла, запутавшиеся в обломках рваные куски парусов, обрывки канатов, исковерканные листы металла, острые железяки, спутавшиеся снасти, даже изломанная клетка. Продолжавшее крутиться колесо. Какой-то битенг в форме птичьего клюва.

АзурМиз отошел.

В рубку ввалился Зуар, едва переводя дух.

– В нас влетел кусок острова! И вокруг дрейфуют другие.

В правый борт Робредо угодила большая железяка, заскрежетала о металл и почти сразу же была перемолота колесами.

– Со всех сторон сыплется какая-то дрянь! Если мы не уберемся сейчас же, нас завалит обломками!

Сарган поставил ведро на пол и вытер лоб рукавом. Он уже четыре раза сходил туда и обратно и весь упрел.

Жарища в кардиокомнате стояла просто невероятная. Вся эта беготня вверх-вниз по лестницам наверняка отберет у него год жизни, если не больше.

Тяжело дыша, Сарган опустился на колени, поставив ведро рядом с собой.

– Женщины! – буркнул он. Поднялся, но вместо того, чтобы идти дальше, остановился и стал смотреть на большое сердце, пульсирующее в паутине трубочек. – Это ведро – последнее, больше я не пойду. Остановись уже, будь добра. Из-за твоих капризов я спину надрывать не собираюсь!