Легенда о Великой волне - [46]

– Си…раккхх… – Слоги выпадали изо рта как сломанные зубы. Каждое слово – стон. – Успо…кой ее… Она бо…ится…

Найла присела, чтобы увидеть лицо Азура. Протянула руку, погладила его по колену.

– Что мне сделать?

– Нет! – выдавил механокардионик после долгой паузы. – Не на…до звать… отра…ви…теххххх… – Боль не давала ему говорить. – Я… не хочу… его видеть. Просто… успо…кой ко…рабль.

– Дхакритт сейчас придет. Даст какое-нибудь лекарство, чтобы тебе было не так больно. – Найла тоже терпеть не могла, когда отравитель мешался под ногами, но, кроме него, Азуру никто помочь не мог.

Механокардионик закрыл глаза.

– Скажи ему… – На секунду Азур отключился. – Что я… в поряд…ке!

Найла улыбнулась.

– Сам скажи!

Но выражение лица механокардионика, искаженного гримасами боли, говорило совсем о другом. Металл медленно изгибало и сдавливало, причиняя ему невыносимые страдания. Еще час таких мучений – и металлического человека спасет только сварка.

Найла с Азуром замолчали, как будто не знали, что еще сказать друг другу. Напряженная тишина и невеселые мысли подавляли обоих.

Вдруг немую близость нарушила вспышка молнии и раскат грома. Дождь полил сильнее, но песок по-прежнему не поднимался. Еще рано.

– А теперь иди, – простонал Азур, изо рта которого капала темная слюна. Даже металлу корабля оказалось непросто перевести эти слова, столько боли было в них вложено.

– Хорошо, но только чтобы не столкнуться с отравителем, – сказала Найла, мягко целуя его в губы. – Оставляю его в твоем распоряжении. Передавай Дхакритту мои самые добрые пожелания.

На каждом повороте вагон сотрясался всем своим существом.

Местами рельсы шли под уклон, местами – сбегали вниз чуть ли не вертикально. На подъемах вагон еле тащился, на спусках несся так, что сердце уходило в пятки.

Кто бы ни управлял этой штуковиной, до пассажиров ему, видимо, не было никакого дела.

Тощие ноги Рамео пинали пустоту и на каждом повороте раскачивались, как язык колокола. Ясир перепробовал все на свете, чтобы стащить его вниз, но безуспешно. Скорее всего, мальчик умер мгновенно от удара о потолок. Но загадочная сила все равно не хотела отпускать труп, а развлекалась, болтая его из стороны в сторону, как колбасу, подвешенную для вызревания.

Через разбитое стекло в вагон врывался ветер и летели теплые брызги, свет и тень мгновенно сменяли друг друга. АзурМиз с Ясиром вымокли с головы до ног.

Механокардионик скорчился у стены, уронив голову и скрестив руки на дверце полости для сердец. Еще немного, и он потеряет сознание. Гроза могла свести его с ума, но такая тряска была гораздо большим испытанием.

Ясир дождался, пока вагон сбросит скорость, потом мелкими шажками, широко расставляя ноги, добрался до разбитого окна и выглянул наружу. Прищурился и постарался не обращать внимания на пощечины дождя и ветра. Они ехали по окраине Мехаратта, между низкими длинными сараями. Перед глазами проплыли две маленькие верфи, рядом с которыми, как барьер от песчаной бури, были навалены старые покрышки и несколько ржавых деталей судов, приготовленных для ремонта. Вместо военных кораблей на швартовке беспорядочно притулились друг к другу ржавые посудины всех форм и размеров, словно собаки, привыкшие сидеть на цепи.

От дождя крыши дымились, а все вокруг казалось серым.

Ясир отошел от окна и вытер лицо плечом. Что толку от увиденного? Железнодорожная сеть тянется на сотни миль – мальчик это знал. Настоящий гордиев узел из ответвлений и дополнительных веток – живых и мертвых, проходящих по Мехаратту и рядом с городом. Дорогу построили, чтобы перевозить грузы там, где корабли могли сесть на мель; чаще всего по ней пускали маленькие вагончики и тележки. После разгрузки, брошенные моряками где попало, они неделями стояли без дела, пока портовые рабочие не отвозили их на базу.

Ясир посмотрел на механокардионика, скрючившегося у стены. Похоже, ему очень плохо, в таком состоянии он и мухи не обидит. Рукой металлический человек придерживал окошко для сердец, но от тряски оно открылось, а АзурМиз этого даже не заметил. Одно из сердец выкатилось и теперь судорожно билось, как рыба, вытащенная из воды. Второе же зависло на краю дырки в животе, готовое вот-вот упасть вслед за первым.

Вот сейчас, подумал Ясир, можно отомстить АзурМизу за то, что тот так жестоко с ним обошелся! Взять и вытащить у него все сердца! Маясь в аду обмороков и боли, механокардионик совершенно беспомощен. Но, к своему собственному удивлению, вместо этого Ясир подошел к двери и сунул палец в углубление на ручке. Нерешительно потянул, уверенный, что толку от этого не будет.

Хлынувший с улицы свет заставил зажмуриться. Косой дождь тут же облил с головы до ног. Когда дверь полностью распахнулась, Ясир высунулся из вагона, одной рукой держась за железный поручень. Прыгать сейчас нельзя – вагон несется с такой скоростью, что точно шею свернешь. Надо подождать.

Мальчик снова посмотрел на механокардионика. По металлической голове существа бегали пятна света, будто птицы, летавшие в небе друг за другом. Веки у АзурМиза были прикрыты, он явно ничего не видел.

Рамео с жутким звуком ломающихся костей и металлическим скрежетом рухнул на пол. Половина черепа осталась на потолке, но через пару секунд упала следом.