Легенда о Великой волне - [31]

– Ты все знал!

Металлический человек непонимающе повернулся к нему.

– Ты все знал! – это был не вопрос, и Ясир не ждал ответа, поэтому не стал дотрагиваться до корпуса. – Ты с самого начала знал, что так будет, что бобина свалится!

АзурМиз попытался коснуться мальчика, чтобы понять, почему тот обрушился на него с такой яростью. А иначе он не слышал ни слова из того, что кричал ему Ясир.

– Ты знал и ничего не сделал! Ты просто хотел мне это показать!

Видимо, механокардионик обо всем догадался, поэтому опустил голову и медленно ею покачал.

– Скажи мне, почему. Почему? – не унимался мальчик.

С верфи доносились стоны раненых. Только они нарушали воцарившуюся тишину.

Ясир отвернулся от механокардионика и бросился бежать в открытую пустыню.

Сиракк медленно-медленно тащилась по пескам, словно хромой слон. Когда половины колес не хватает, каждая кочка на земле отдается во всем теле.

Найла подумала о ребенке, которого носила в утробе. На каждый толчок снаружи он отвечал своим, поэтому ей приходилось нелегко вдвойне. Девушка вытерла пот со лба и платком смахнула пыль с очков. Солнце светило прямо в лицо, на стеклах капитанского мостика играли блики.

Стоявший рядом Сарган тоже надел солнцезащитные очки и спустил на лоб козырек фуражки.

– Ну как?

– Корабль? Как танцовщица в одной туфле.

– А твой живот?

Она улыбнулась.

– Внутри – будто на ринге. Ребенку уже не терпится выйти наружу. Будущий капитан раздает пинки направо и налево.

– Может, полежишь немного? Я могу постоять у штурвала.

Пытаясь расслабить шею, Найла понаклоняла голову в разные стороны.

– Отдохну, когда все закончится.

– Хочешь, чтобы этот тип нашел Сиракк жеребца? Не боишься доверять первому встречному в таком деле?

Найла смотрела в иллюминатор не отрываясь.

«А сам-то ты разве не хотел отдать меня кому попало из экипажа?» – подумала она, но сумела сдержаться.

– Мы всегда можем отказать претенденту, если он не подойдет, – поспешила ответить Найла, бросив взгляд на Саргана. – Нам или нашей… железной детке.

Гребень, который показывал им дорогу, был старым и потрепанным, оглушительно дребезжал и поднимал за собой два высоких хвоста песка. Тип за рулем вел себя так, будто сидел верхом на строптивом быке. Сиракк держалась метрах в двадцати от гребня, которые превращались в тридцать, когда водитель драндулета жал на газ. Слон и таракан. Киль корабля был в высоту шестнадцать метров тридцать сантиметров, а седло гребня – на уровне колена взрослого человека. Словно не в седле сидишь, а на горшке.

Они преодолели уже половину пути до верфи и за все это время встретили лишь маленький восемнадцатиколесный фрегат: так как тот шел слева, они вынуждены были его пропустить. Скорость Сиракк не превышала четырех с половиной узлов. Человек и то быстрее бегает.

Пешком за пределы города, а тем более в припортовые зоны, кроме сигнальщиков, выходить не осмеливался никто. Поэтому, когда впередсмотрящий выкрикнул, что впереди, к верхушке дюны, движется фигура в капюшоне, все на борту переполошились.

– Человек на песке, человек на песке! – повернувшись к капитанскому мостику, впередсмотрящий отчаянно жестикулировал, чтобы капитан и офицеры увидели сигнал тревоги.

Завопила сирена.

Найла потянула на себя рукоятку телеграфа и отпустила штурвал.

Сиракк застыла. Заревев, гидравлические амортизаторы так резко остановили корабль, что он на пять-шесть градусов накренился на нос.

– Выруби сирену к чертовой матери! – раздраженно закричала Найла.

Сарган зажал сигарету в зубах, выключил сирену, подошел к лобовому стеклу. Гребень тоже резко затормозил, но водитель оставался в седле.

– По песку кто-то идет.

Найла с досадой сняла солнечные очки и нахмурилась, пытаясь разглядеть лицо человека, остановившегося в полусотне метров от носа корабля.

– Придурок какой-то, – решила она и вышла из рубки. На палубах собрался почти весь экипаж, встревоженный звуком сирены. Отравитель, обменявшийся парой слов с впередсмотрящим, одним из первых направился к носу, перегнулся через перила и заговорил с водителем гребня. Тот по-прежнему оставался в седле, но привел гребень под самый киль корабля, так что они почти касались друг друга.

– Какого черта он делает? С кем разговаривает? – спросила Найла, которой не было видно собеседника за бортом. Ни одного слова из их беседы она не слышала.

– Понятия не имею. Может, хочет отправить водителя гребня для переговоров.

Фигура на песке не двигалась. С корабля казалось, что она окаменела.

– Сколько можно болтать! Пошевеливался бы!

Сарган бросил окурок за борт и принялся медленно спускаться по лестнице, крепко держась за поручни: от удара о камень в ущелье некоторые ступени сломались.

Найла прикусила губу. Ни за что на свете она не позволит этому проходимцу Дхакритту тут командовать!

На палубу поднялся Азур и взялся руками за покореженные перила.

– Почему встали?

– Человек на песке. Идет по пустыне как ни в чем не бывало.

– Сигнальщик?

– Вроде нет. Спустился вон с той дюны слева и теперь стоит прямо у нас по курсу. Сарган пошел узнать, какого черта ему нужно.

Механокардионик крепко обхватил перила, чтобы лучше понять металл.