Легенда о смерти Александра I - [20]

Переход к Громову и близость к Томску еще ^{более способствовали популярности} Федора Кузьмича. Толпы народа приходили к старцу, но он еще с большим разбором принимал к себе: только некоторые, более близкие к нему люди, или более интересные почему-либо для старца, удостоивались с ним побеседовать.

Много слухов ходило в народе о старце, но с переездом к Хромову эти слухи принимают все более и более фантастический характер.

Рассказывали, что в келье старца всякий приходящий ощущает какое-то необыкновенное благоухание. Некоторые видели какой-то свет по ночам в келье, хотя достоверно было известно, что старец ночью огня не зажигает. Говорили о способности его исцелять больных и рассказывали различные случаи таких исцелений. В особенности некоторых поражала проницательность старца. Он легко отгадывал чужие мысли, и ему нельзя было сказать неправду.

Однажды, по словам Хромова, он велел жене отнести старцу холста потоньше на рубаху. А она подумала, на что ему тонкий холст? И взяла потолще и принесла. Когда стала отдавать холст старцу, он обличил ее:

— Обещан был тонкий холст и нужно было это исполнить. Впрочем, для меня, бродяги, и этот хорош.

Смутилась жена Хромова и должна была признаться, что муж ее, действительно, велел принести старцу тонкого холста, а она пожалела.

В другой раз жена Хромова приехала на заимку, где жил летом Федор Кузьмич. Захотелось ей проведать старца: не нужно ли ему чего. Вошла она в келью и видит: сидит старец в одной простой рубахе. Грустно ей стало и подумала она про себя:

— Боже мой, какой человек, а сам решился пойти на такой подвиг, взял на себя такой крест!

И в ответ на свои мысли, она вдруг услышала от старца:

— Э, полно, любезная, на это была воля Божья.

Удивилась жена Хромова проницательности старца и рассказала об этом случае мужу.

Но помимо этих слухов, говоривших о святости старца, скоро стали ходить и другие слухи. Сначала полунамеками, а потом все настойчивее, стали утверждать, что старец не кто иной, как отрекшийся от престола император Александр Павлович. В доказательство вероятности этого слуха указывали на то, что старец прекрасно знает придворную жизнь, упорно скрывает свое имя. Но скоро эти предположения получили в глазах почитателей старца авторитетное подтверждение в лице одного придворного служителя, который видел много раз Александра 1-го и который утверждал будто бы, что в лице Федора Кузьмича он узнал императора.

Было это так.

Недалеко от той местности, где жил старец, поселились два бывших придворных служителя. Не известно, по каким причинам они попали в Сибирь, но сами они утверждали, что раньше служили при дворе и хорошо знали и императора Александра Павловича и Николая Павловича. Однажды один из них заболел. Обращались к врачам, принимали все меры, чтобы оказать ему помощь, но все оказалось бесполезно. Врачи утверждали, что больной умрет.

Дошли до той местности, где жили эти придворные служители, слухи о необыкновенном старце Федоре Кузьмиче, исцеляющем больных и недужных. Последняя надежда осталась у умирающего: просить помощи старца. Но больной был так слаб, что сам ехать не мог, попросил он поехать за себя своего товарища. Товарищ приехал к старцу и кое-как с большим трудом добился с ним свидания. Пошел он с провожатым к Федору Кузьмичу в келью. Провожатый остался в дверях, а дворцовый служитель вошел в комнату и, не глядя на старца, прямо бросился к нему в ноги и со слезами на глазах стал просить его спасти своего товарища.

— Теперь только на тебя у нас и надежда! — говорил он старцу.

— Встань, — сказал ему старец, — в ноги кланяются только Богу.

Когда услышал дворцовый служитель слова старца, дрожь пробежала у него по телу, голос показался ему страшно знакомым. В смятении поднял он голову, взглянул в лицо старца и невольно вскрикнул:

— Государь!.. — но дальше говорить не мог и как сноп повалился на землю без чувств.

Старец отворил дверь, позвал провожатого и кротко сказал ему:

— Возьмите и вынесите его бережно. Он очнется и оправится, но скажите ему, чтобы он никогда никому не говорил о том, что видел и слышал. Больной же товарищ его выздоровеет.

Через некоторое время служитель пришел в себя и, не отвечая на расспросы, немедленно уехал домой. Товарищ его, как гласит молва, действительно, скоро выздоровел. Сам же он, потрясенный виденным, долго ходил задумчивый, но не мог скрыть от окружающих своей тайны. Он рассказал, что в лице старца признал императора Александра Павловича.

Этот рассказ быстро распространился среди почитателей старца и стал ярким подтверждением ходивших слухов.

В последнее время Федор Кузьмич стал сильно недомогать, и для близких к нему людей стало очевидно, что долго он не проживет. Эта боязнь за жизнь старца в особенности усилилась после одного случая, свидетелем которого был Хромов.

Зашел однажды Хромов к старцу, поговорил с ним, ничего в нем особенного не заметил и ушел. Вскоре после Хромова зашла к старцу енисейская игуменья. Дверь оказалась заперта изнутри. Стучала, стучала, никто ей не отпер. Встревожилась игуменья, не случилось ли чего, думает, со старцем, и сказала об этом Хромову. Хромов пошел в келью старца, она оказалась отперта, и старец лежал на скамье. Хромов окликнул, но ответа не получил. Хромов подошел к старцу и увидел, что тот лежит мертвый: не говорил, не дышал, вообще не проявлял никаких признаков жизни. Не поверил Хромов, что старец умер, и оставил его лежать на скамейке. Через 7 или 8 часов старец открыл глаза и перекрестился. Жена Хромова испугалась и спросила старца: