Легенда о механизме - [23]

* * * Серж О'Коннор сидел под домашним арестом и смертельно скучал. Франсуаз приговорила его к пожизненному заключению. Она не давала ему читать газеты, смотреть телевизор, слушать радио. Сначала Серж буянил, метался по комнате, отказывался от пищи и грыз решетку. Потом впал в прострацию, сел у окна и целыми днями разглядывал клетчатое небо. Франсуаз за массивной железной дверью звенела ключами, заглядывала в глазок. За примерное поведение она вознаграждала Сержа добавочной порцией баланды. Однажды в наружную стену поскребли. Серж встал на табурет, привинченный к полу, дотянулся до окна и выглянул. Внизу стоял Алан Персиваль, в руках он держал передачу. - Спасибо, друг! - Серж высморкался, принимая тощий сверток. В оберточной бумаге оказались самовязаные шерстяные носки и томик Ричардсона. - Черт подери! - заорал Серж, когда Алан Персиваль под вечер появился снова. На кой черт мне сдался ваш Ричардсон?? Подтираться?.. - Учитесь меланхолии, мой друг, - ответствовал Алан. - В вашем положении... Впрочем, извольте: я готов принести вам свежий нумер "Меланхолического собеседника"... - Благодарю! Беседуйте с ним сами! Лучше принесите мне криминальный раздел "Бабилония ивнинг"! Сэр Персиваль сбегал к ближайшему киоску и принес Сержу ворох вчерашних газет свежие были раскуплены. Серж дождался ночи, когда его неумолимая тюремщица легла спать, затеплил огарок свечи и засел за чтение. Газеты были полны сообщений о многочисленных перестрелках в Вавилоне: после гибели главарей два враждующих клана мафии вступили на тропу войны. Серж перечел все газеты на три раза. Потом решил написать на волю и принялся лепить из мякиша чернильницу. Он писал молоком между газетных строк перьевой ручкой, с которой никогда не расставался. На рассвете он выбросил газету в окно. Раздалось шуршание: кто-то поднял газету. "На воле прочтут. Надо готовиться к побегу", - решил Серж. Весь день он изготавливал из матрацной ваты парик, накладные усы и бородку. Ночью алюминиевой ложкой он выскреб раствор между кирпичами, разобрал часть стены, высадил решетку. Загримировался и покинул негостеприимное жилище. Наутро ворвавшаяся в камеру Франсуаз прочла послание, накарябанное на штукатурке: "Франсуаз не любит Сержа! Серж уходит!" Франсуаз пустила по следу свору немецких овчарок. Овчарки тоже не вернулись. Глава 55 СНОВА ПРОМОКАШКИН Бандиты ждали. Ждали танкисты, прильнув к дальномерам. Ждала пехота, докуривая последние самокрутки. Послышался цокот множества копыт - в конце улицы показался отряд сарацин из клана Аль-Гаруни. С криком "ля-илля-ибн-алла!" бедуины атаковали редут. Ударили пушки, завизжала шрапнель. Теряя всадников и коней, бедуины отступили. Лино Труффино сидел на походном барабане и принимал донесения. - Боеприпасы на исходе, босс! - докладывал по рации Сид. - Я послал ребят по окрестным домам - собирать гвозди и вилки. - Не забудьте о металлических пуговицах, - строго предупредил Лино. - Из них тоже получается замечательная шрапнель. Стайка оборванных замурзанных ребятишек по ту сторону баррикады собирали дробины и гильзы. Прозвучали зурнаи. Новая атака. Вновь тяжело заворчала артиллерия. Туча вилок и гвоздей с вкраплениями металлических пуговиц смела атакующих. В сарацинских рядах возникло замешательство. "Еще немного продержаться, - думал Лино. - К нам прорвется бронедивизия Пита и двенадцатая армия Венка... Где же Венк??. Я возьму басурман в железные клещи...". Перед окопом появилась пропагандистская машина. На крыше фургона заскрежетал громкоговоритель: - Сдавайтесь, поганые агаряне! Не слушайте своих командиров! Переходите к нам! Мы обеспечим вам трехразовое питание, обмундирование, а самое главное гарантируем жизнь! Все будут помилованы, за исключением муэдзинов! - Кяфиры, нечестивцы! - прокашлял динамик с другого конца улицы. - Всех вас посадим на кол! Всех возьмем в заложники!.. А с вашего главаря живьем сдерем кожу, натянем на барабан! До самого вечера бедуины не отваживались пойти на новый штурм. В течение ночи со стороны бедуинского лагеря доносился шум: лязгали гусеницы, ревели моторы. Но и утром атаки не было. "Что еще задумали эти негодяи? - мучительно размышлял Лино, сидя в танке. Может быть, они получили подкрепление?" Под утро Лино вздремнул. Ему снились пальмы и древние стены освобожденного Иерусалима. Когда он очнулся и глянул в стереотрубу - ужаснулся: из тумана на баррикаду надвигалось что-то огромное, квадратное. Вот показался зипун, потом картуз, натянутый на уши... На плечах бородатый гигант нес здоровенный стальной шкап. "Террорист! Взрывчатку несет!" - догадался Лино и скомандовал: - Огонь из всех калибров! От дружного залпа стальной шкап развалился. Секретные полицейские бумаги рассыпались по мостовой. Зипун втянул голову в плечи и нырнул в ближайшую подворотню. - Как думаешь, Сид, - спросил Лино у своего верного помощника, - что еще придумают эти кочевники? - Еще один такой залп - и мы останемся без вилок и даже без пуговиц, - проворчал Сид, шмыгнул носом и мрачно подтянул сползавшие штаны. - Видимо, это была намеренная провокация... - в раздумьи проговорил Лино. Негодяи хотят оставить нас без боеприпасов... Приказ: на провокации не отвечать! Беречь каждый патрон! - Слушаюсь, сэр! Из переулка выполз Промокашкин. Поглядел по сторонам, нагнулся, поднял рассыпанные секретные документы и стал их изучать. Изучив, он скатывал документы в трубочки и засовывал в огромный карман клетчатого пиджака. - Босс! Неизвестный, судя по виду - дремлевский турист -приближается к позициям! - донесли с передовой. - Когда приблизится - возьмите его без шума. Это лазутчик. Ничего не подозревавший Промокашкин полз прямо к окопам. Вот он поднял голову, увидел баррикаду. Сверкнули очки. Бледное лицо растянулось в подобие улыбки. - Батюшки! Баррикады! Красная Пресня! Революция!.. - срывалось с его синих губ. Над бруствером замаячила нечесанная голова Сида. - Эй! Ходи сюда! Туда не ходи - кирпич на башка упадет! Совсем мертвый будешь! Промокашкин кинулся к громиле, расставив руки для объятий: - Ура! Да здравствует пролетарская революция! Так держать, товарищи! Сид, попав в железные объятия туриста, был сбит с толку. А Промокашкин, троекратно расцеловав бандита, уже побежал по ходам сообщения, братался с гангстерами и плакал от счастья. - Товарищи! Родные вы мои!.. Пролетарии усих краин!.. Нам же нечего же терять, кроме своих же цепей!.. - он давился рыданиями. Глядя на него, мафиози тоже расчувствовались. Сид срочно связался с Лино и доложил обстановку. - Гоните его в три шеи! - перепугался Лино. - Он заслан гарунцами, чтобы разложить изнутри наше бандитское единство! - А может, того... - неуверенно сказал Сид. - Может, послушаем сначала? Он такое говорит!.. - Что-о? Препираться? - завопил Лино. - Я лишу тебя вознаграждения по итогам года! - Да иди ты со своими итогами! - огрызнулось радио. - Скоро все итоги нашими будут, общими. Понял? Послышался какой-то шум, потом в наушниках снова раздался голос Сида: - Товарищ Промокашкин говорит, что ты - наймит буржуазии! Он верно говорит! - А?.. - Лино выронил микрофон и ошалело уставился в пространство. Глава 56 ВАВИЛОНСКАЯ СМУТА Промокашкин взошел на крышу, где он провел в изгнании несколько дней, и заговорил. Он гремел как гром, как протопоп Аввакум. Динамики пропагандистских машин разносили его голос по улицам Вавилона. Собравшиеся внизу бандиты, а также высыпавшие из домов обыватели, слушали, разинув рты. - Все вы станете гражданами мировой республики! Все будете членами профсоюза! Все будет вашим! Мы отберем у кровавых богатеев награбленные богатства!.. На соседней крыше сидел, спрятавшись за трубу, Гектор Блейк. Он был на стреме. - А вас, - Промокашкин указал на плотные ряды гангстеров, -будет судить самый гуманный суд в мире! Вы станете борцами революции! Бандиты сморкались в платочки. - Вас никто и никогда не сможет бросить за решетку! В толпе послышались неразборчивые всхлипы: - Заботятся... Привечают... Ах, как о нас будут заботиться, братцы! В толпе появился оборванный, небритый Серж О'Коннор в полосатой робе, разорванной снизу овчарками. Он снял полосатую шапочку и задрал голову. Гектор Блейк напрягся. Промокашкин начал громить эксплуататоров. Его взгляд остановился на Серже. - Вот! - закричал он радостно. - Взгляните на этого несчастного! Его осудили на всю жизнь за горсть риса! Он работал всю жизнь, а плодами его труда насыщались кулаки и заводчики! Серж слегка попятился и пугливо огляделся. Он много дней пробирался из Халдей-сити, избегая больших дорог, шел лесами, питался лесными плодами, а иногда воровал у зажиточных курей и цыплят. - Война дворцам! - надрывался Промокашкин. - Мир хижинам! Раздуем мировой пожар!