Легенда о летящем змее - [16]

Его Величество велел наказать хозяина палками и, приняв другого коня от одного из своих рыцарей, отправился к Ястребиной горе. Пока немногочисленный королевский отряд ехал по долине, Мишель понимал, что опасность им не грозит. Но как только они въехали в лес, Его Величество отогнал от себя воспоминания о Никсе и начал сосредоточенно осматриваться вокруг. Лес был настолько густым, что и без того пасмурный свет слабо пробивался даже сквозь голые ветви деревьев. Всадникам приходилось ехать друг за другом по неширокой дороге, ведущей к горе. И нападения ожидать можно в любую минуту. Мишель чутко прислушивался к каждому крику ворона, к каждому хрусту ветки, к каждому шороху, раздающемуся среди негромкого топота копыт.

Сделав рукой знак рыцарям остановиться, Его Величество настороженно замер и в наступившей полной тишине услышал свист пролетевшей мимо его головы стрелы.

Сразу после этого, будто из ниоткуда, в мокрой, вязкой черноте леса показались, словно летящие тени, фигуры на конях. Стремительные, идущие напролом, отчаянные, они напали на отряд Мишеля, окруживший своего короля, чтобы не дать разбойникам добраться до него. Оттуда же, из черноты, полетели горящие стрелы, которые осветили дорогу. Лес наполнился звуками сражения, криками и кровью, полившейся на мох и гнилую листву. Стоявшие насмерть стражи короля падали один за другим, унося за собой в ад убитых ими разбойников. Тела устилали дорогу, а стрелы, горящие стрелы, присланные будто из самой Преисподней, казались теперь падающими огненными звездами. Пал отряд короля. Только стоны и хрипы. Только клокочущие в горлах умиравших молитвы. Только вязкая чернота холодного февральского утра. И лишь несколько рыцарей возле своего короля продолжали сражение.

— Довольно! — раздался вдруг громогласный голос. И из десятков теней, пребывающих в пылу битвы, вперед вылетел сам Якул на своем гнедом коне с черной отметиной. Разбойники замерли. Стрелы лететь перестали. И ясный луч солнца, вдруг пробившийся через густые ветви, синеватым светом озарил лицо атамана разбойников.

Не думал король, отправляясь на поиски, что шайка окажется такой многочисленной. На месте одного убитого королевскими рыцарями разбойника тут же появлялись три новых. И все, что теперь оставалось Его Величеству, потерявшему почти всех своих воинов, — вступить в схватку с самим атаманом, за спиной которого крыльями развевался плащ, пока он не осадил своего коня. Король занес над головой свой меч, намереваясь нанести первый удар, и в следующее мгновение опустил руки. В свете солнца прямо перед ним был…

— Маркиз де Конфьян, — выдохнул Мишель.

— Скрутить! — рявкнул Якул, снисходительно взглянув на меч в руках противника. А потом, тронув коня за бока носками сапог, поскакал прочь от этого места, где убиты были королевские стражи. И только луч солнца все еще оставался на месте… И под этим солнцем заметались мелкие белоснежные крупинки снега.

«Matrem tuam! Вот это славная драка! Вот это пленение! Коли что и вышло хорошо, так этот разбойник. Шедевр! Полотно! Нет… не полотно! Скульптура! Оживший Давид Микеланджело! Ай да я! Воистину Творец!»

VIII

28 декабря 2015 года, Париж

— Королева Мари! — объявила Мари, пытаясь успокоить ребенка, рыдавшего, уткнувшись в ее шею и отчаянно зовущего отца. Она покосилась на маркизу Катрин и тихо спросила: — Ну что? Этот — ваш брат Паулюс?

— Никакой он больше не брат! — ошалело воскликнула Лиз. — Поль, скажи им!

Поль бормотнул себе под нос что-то неразборчивое и, набрав побольше воздуха, уже собирался ответить, когда услышал слабый голос маркизы.

— Брат Паулюс, прошу тебя… Прими мою исповедь, — она похлопывала Клода, который начинал хныкать вслед за Мишелем. — Кроме тебя, мне не к кому обратиться.

Поль бросил быстрый взгляд на Лиз, почесал затылок и сказал:

— Ваша Светлость, я как бы это… больше не монах. Я не могу… — он посмотрел на Мари. — А вы, значит, королева Трезмонская. А то я там того… неважно, — махнул он рукой. — Как поживает Его Величество?

— В данный момент Его Величество, вероятнее всего, сражается с графом Салетом, который поднял мятеж в провинциях, — хмуро заявила Мари и, наконец, прошла в квартиру, жестом велев маркизе следовать за ней.

— С Салетом? — переспросил Поль, закрывая дверь за удивительной процессией. — Вот дьявол! Ваша Светлость! А друг мой Скриб сражается вместе с королем? — обратился он к маркизе.

Глаза Катрин наполнились слезами, губы искривились, но она не издала ни звука. Вместо этого квартира огласилась громким плачем Сержа-младшего.

— Примите исповедь маркизы. И все! И мы уйдем! — воскликнула королева, поставив Мишеля на пол и подхватив на руки Сержа-младшего. Тот никак не желал умолкать, но от такой неожиданности юный принц Мишель удивленно смотрел на происходящее.

— А… Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — неуверенно попросила Лиз.

Поль и сам был бы рад, если бы ему кто-нибудь объяснил, что здесь происходит. Он растерянно смотрел на ревущую сердитую толпу и совершенно не знал, что ему делать дальше.

— Что-то охренительное, — наконец выдавил он из себя и живо продолжил: — А давайте пройдем в комнату. Чего в коридоре-то стоять?