Легенда о Граале - [79]

вероятно, олицетворяет ту часть анимы, которая скрывается за высокомерием мужского сознания, порождает демоническую одержимость и вполне определенно мешает чувствам проникать в сознание. Одностороннее усиление принципа логоса вызывает состояние угрюмого владения анимой, и именно это делает невозможным подъём подлинного чувства. По этой причине, уPucelleесть тайное взаимопонимания с разрушительным оленем. За все это — хотя она не является тотальным проявлением зла — она сталкивает Парсифаля с Черным Рыцарем, покоящимся в гробу, то есть с «мертвым» аспектом высшего Антропоса в нём самом, встречавшийся нам ранее. Позже оказалось, что Черный Рыцарь живет со своей любимой в состояние полного очарования, но время от времени ищет сражений и борьбы для того, чтобы избежать однообразия жизни. Его судьба напоминает судьбу волшебника Мерлина — будучи пойманным в рабство любви феи Вивьен, он исчезает из мира. Аспект Мерлина, как и фигура Антропоса и значение подобного состояния очарования, будет рассмотрено позже. На данный момент, однако, можно различить компенсационный мотив. Подобно тому, как Парсифаль слишком настойчиво уклонялся от проблемы Эроса касательно чувственных отношений, так же, только наоборот, Черный рыцарь слишком глубоко погрузился в любовные переживания со своей анимой. Пока Парсифаль сражается с рыцарем вместо того, чтобы прийти к примирению с ним, и загоняет его раненого обратно в могилу, другой рыцарь крадёт пса и голову оленя — не без участия, как выясняется, племянницы Короля Грааля, желающей таким образом наказать Парсифаля за упущенную возможность задать вопрос. В самом деле, анима ведет себя очень парадоксально, помимо всего она распадается на две противоположные фигуры, между которыми мечется сознание, пока эго не начинает заниматься задачей индивидуации. Только когда человек начинает воспринимать собственное Я за анимой, он находит опору, основу, с помощью которой он сможет избежать ее терзания в противоположные направления. С другой стороны, до тех пор, пока она переплетается с образом Самости, он не может вырваться из ее ловушки, поскольку она желает запутать его по жизни и в то же время, вытащить его оттуда, хочет просвещать его, и в тоже время обманывать, пока он не найдёт и самого себя, и внутреннюю основу за пределами игры парадоксов.

В первой сцене собака иcervus fugitivus(олень), теряются еще раз. Разозлённый, Парсифаль скачет вперёд и встречает охотника, которого он спрашивает о дворце Короля-Рыбака. Человек утверждает, что он никогда не слышал о короле, и не видел рыцаря с головой оленя. Нет ни одного убежища в радиусе 30 миль, а единственный человек, живущий в лесу, и к которому Парсифаль может пойти — это отшельник. Или же он может провести ночь с охотником, что он и делает. На следующее утро охотник рассказывает Парсифалю, что он должен ехать направо, и таким образом он сможет выбраться из леса. Однако Парсифаль скачет налево, поскольку слышит крики, доносящиеся оттуда. Он наталкивается на сквайра с расцарапанным лицом, в разорванной одежде, с копьём (как Парсифаль однажды сделал), преследуемый собакой. Рыцарь с окровавленным мечом в руке догоняет беглеца и убивает его. Рыцарь отказывается объяснять Парсифалю свои действия, между ними происходит сражение и рыцарь погибает. После этого Парсифаль находит отшельника и рассказывает ему о том, что произошло. Последний собирает трупы и хоронит их в своей часовне.

Парсифаль продолжает свой путь и встречает пожилого рыцаря на белом муле. Рыцарь спрашивает его, откуда он пришел и знает ли он, что он нанёс оскорбление его, говорящего, семье. Он является братом Красного Рыцаря, убитого копьем Парсифаля в дни его детства, и чья смерть не была отомщена. Действительно, он убил его по воле Артура — таков был ответ Парсифаля, после чего старик говорит, что он оправдан, поскольку не отрицает факт содеянного, и обещает Парсифалю никогда больше не возвращаться к этому вопросу. Кроме того, Рыцарь говорит, что он знает, что Парсифаль ищет Короля-рыбака и кровоточащее копье, но ему уготовано много трудностей, прежде чем он достигнет своей цели. Но за всё это, он должен был встретиться с племянницей короля накануне вечером. Она была в замке в окрестностях и рассказала ему, старику, о голове оленя и собаке, которые у нее забрал один рыцарь, с тем, чтобы вызывать раздражение у другого, очень выдающегося рыцаря, как наказание за то, что он не спросил о Граале, когда тот был при её дворе.

В определенном смысле, Парсифаль не мог встретиться со Звёздной Женщиной, пока он не стал в полной мере осознавать проблемы христианства. В противном случае, раскачиваясь с одной крайности в другую, он мог легко попасть во власть богини природы и потерять связь с реальностью, как это случилось с его полярной противоположностью Черным Рыцарем. По этой причине, в соответствии с любопытной логикой психических событий, следующий эпизод представляет собой ужасную жертву оруженосца с копьем, оружием, когда-то находящимся в руках юного дурака. Парсифаль видит себя в образе сквайра, чьё наивное отношение до сих пор мешало ему осознать парадоксальные проблемы анимы и христианского образа бога, отношение, которое теперь, наконец, должно быть принесено в жертву. К большому сожалению, однако, жертвой стал не сам Парсифаль, а фигура неизвестного рыцаря, вероятно, новое олицетворение «противника», чьё мировоззрение Парсифаль не может понять, и которого поэтому он отправляет в страну мертвых, так же, как ранее поступил с Черным Рыцарем. Христианская точка зрения отшельника помогает ему в буквальном смысле похоронить эту проблему еще раз. Но даже при этом часть молодой глупости тем самым устранена. Вместо оруженосца появляется «мудрый старец» в облике пожилого рыцаря. Он оказался братом Красного Рыцаря, давно убитого. Самым великодушным образом он прощает Парсифалю смерть своего брата, и просвещает его по поводу исчезновения головы оленя и о своем собственном будущем. Он представляет собой полезную фигуру отца, подобную отшельнику, но в отличие от последнего он не является советником, отстраненным от мира и сочувствующего только духом, а является человеком, называющим себя рыцарем, и достигнувшим определенного превосходства и отрыва от аффекта. Он указывает путь Парсифалю, который тот вскоре снова теряет, и это не удивительно, так как старый человек, как и злая фигура анимы, был верхом на муле. Он обладает териоморфическим атрибутом общим с ней, доказывающим бессознательность и стерильность каких-либо преждевременных, поспешных союзов противоположностей. Символ примирения по-прежнему находится на животном уровне, т. е. в состоянии животных инстинктов. Это означает, что Парсифаль действительно достиг определенного понимания и зрелости, которые, однако, недостаточны для достижения поставленной ему задачи, и по этой причине судьба ставит дальнейшие трудности на его пути.