Легенда о Граале - [14]
В литературных трудах, с которыми мы знакомы, рыцарь воплощает образ высшего человека, как он и воспринимался в то время. Например, присоединиться к Артуру за Круглым Столом могли только избранные рыцари, не только овладевшие воинским искусством, вроде владения оружием, верховой езды и охоты, но также обладавшие рыцарскими ценностями стойкости, бесстрашия, героизма, любви к битвам, жажды приключений и, превыше всего, постоянства и преданности. Верность друзьям и вассалам и преданность даже перед лицом врага рассматривались высшими из этих добродетелей и те, кто поступался ими, платился за это рыцарской честью. Наряду с участием в поединках и ввязыванием в приключения ради славы и чести рыцарства, рыцари Артура должны были наводить порядок в землях, предупреждая проступки и акты насилия и, важнее всего, поддерживать женщин и дев в несчастьях. Веками рыцари Артура воплощали идеал, который, в этом случае, двигал даже Парсифалем. Мышление не входило в воинские искусства; единственная интеллектуальная деятельность, упомянутая в историях — это периодическая игра в шахматы. Размышления были заботой клериков[84]. В кругу Артура, однако, за других функцию мышления выполнял Мерлин, который из-за своего двойственного происхождения — его отец был дьяволом, а мать — чистой девой — знал тайны и прошлого, и будущего и, таким образом, до некоторой степени обладал и прометеевым, и эпиметеевым мышлением.
Фигура короля представляет, даже в большей степени, чем фигура рыцаря, преобладающий управляющий принцип сознания, что легко заметить в сказках и сновидениях[85]. Артур, глава Круглого Стола, таким образом, должен представлять доминантную коллективную идею о христианском рыцарстве. До некоторой степени он воплощает Антропоса — видимый и коллективный сознательный аспект человеческой целостности, — ставшего видимым. В этом смысле он представляет идею целостности, как она воспринималась в первом тысячелетии христианской эры, а его Круглый Стол и двенадцать рыцарей очевидным образом связаны с Христом. Этот Король, будущий наставник Парсифаля, таким образом, представляет для Парсифаля концепцию целостности, как он ее постигает, которой он служит. Кроме Артура важную роль в жизни Парсифаля сыграет другой король, больной Король Грааля. Отец Парсифаля, больной, как Король Грааля, изображает человеческий и личностный авторитет отца; король Артур — высший и недостижимый авторитет, идею целостности в христианском рыцарстве; и, наконец, Король Грааля представляет эту концепцию в еще более развитой форме.
Вопрос точного психологического значения Красного Рыцаря также важен. Во многом он похож на Парсифаля, потому что тоже не знает, как себя вести при королевском дворе; когда он ворует кубок и проливает его содержимое на королеву, он совершает нападение на феминный принцип, которое в дальнейшем похожим образом совершит и сам Парсифаль. Таким образом, его можно интерпретировать как двойника Парсифаля, или Тень. Психологически термин «тень» означает низшие и часто более темные и бедные особенности характера, которые, хотя и не замечаются эго-сознанием, сосуществуют с ним. Чаще всего она состоит из особенностей эмоциональной природы, которые обладают определенной автономией и иногда овладевают сознанием[86]. Эти содержания частично личностны и при помощи моральных усилий могут быть проявлены в свете самопознания. Они лишь относительно злы, потому что часто означают жизненность и близость к инстинктам, которые также обладают позитивной ценностью. Но с другой стороны, тень связана с коллективной тьмой, которая кристаллизуется в архетипический образ деструктивного божества и ставит человечество перед пугающими проблемами. Мотив Красного Рыцаря в конце концов приведет Парсифаля к зияющей бездне проблемы зла. Однако здесь он может быть рассмотрен как личная тень Парсифаля, как сумма эмоций и варварского безрассудства, которые Парсифаль должен превозмочь, чтобы стать христианским рыцарем.
В многих все еще живых северных сказках есть персонаж по имени Риттер Рот, который играет роль злобного клеветника на героя[87]. В древней Ирландии потусторонний сказочный мир время от времени посылал красных воинов (Сидов) против героев этого мира, и Красный Рыцарь тоже имеет такое потустороннее происхождение[88]. Он клевещет на героя Королю, пытаясь устроить его гибель, но это действие, напротив, ведет к продвижению героя. Рыцарь, таким образом, играет роль опасного теневого элемента. В мифологии красный цвет ассоциировался с одной стороны с кровью, огнем, любовью и жизнью, с другой — с войной и смертью[89]. Из двойственного значения цвета можно понять, что и фигура Тени тоже не только деструктивна, она также может работать в интересах жизни, когда она интегрирована с сознанием. На символическом языке алхимиков «красный человек» появляется как персонификация prima materia философского камня. Говорится, что с ним следует обращаться осторожно и не следует бояться, потому что он очень полезен, несмотря на устрашающий вид. В частном случае, следовательно, Красный Рыцарь — это первое проявление будущей внутренней целостности Парсифаля
Эта книга является последним прижизненным трудом Юнга, а также единственным популярным изложением его теории, адресованным самым широким кругам читателей. Используя метод «аналитической психологии» Юнга, его ближайшие сподвижники и ученики наглядно демонстрируют влияние бессознательного, опосредованное символами, на древние мифы и современное искусство, на научный поиск и человеческую жизнь от младенчества до старости.
Перевод книги «Creation Myths» (1972 год, пересмотренное издание 1995 года). Текст составлен из лекций, прочитанных в Институте Юнга в зимний семестр 1961–1962 годов. Космогонические мифы — это мифы о сотворении мира. Что на самом деле было в начале? Бог умелый, брачная пара возлюбленных богов или соперничающие между собой боги-близнецы? Мария-Луиза фон Франц убедительно доказывает, что именно в понимании космогонических мифов лежит ключ к сотворению нашей личной, новой и обновлённой Вселенной.
Эта книга — одна из последних, написанных Марией-Луизой фон Франц (почти перед смертью). Так что это некий общий итог её долгих исследований и размышлений в области психологии.Последовательница Карла Юнга, Мария-Луиза посвятила жизнь анализу сновидений, изучению бессознательного, механизмов его проявления в жизни человека… В книге она фокусируется на взаимосвязи сновидений и околосмертных переживаний/мыслей о смерти. В связи с этим исследуется огромный материал мифов и легенд различных народов, выборка сновидений людей при смерти/тяжелобольных/внезапно умерших.
Волшебные сказки – чистейшее выражение коллективного бессознательного человеческой психики. Каждый народ на протяжении своей истории выработал свой собственный способ сказочного переживания психической реальности. Бесспорным авторитетом в области психологической интерпретации волшебных сказок является швейцарский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц. Предлагаемое издание включает две весьма важные работы по анализу сказок.
Аналитический дуэт двух ближайших учеников и сподвижников швейцарского психолога Карла Густава Юнга представляет свое понимание базовых составляющих психологической типологии. Луиза фон Франц фокусирует внимание на наименее осознаваемой человеком подчиненной психологической функции, а Джеймс Хиллман рассматривает наиболее сложную для понимания чувствующую функцию, которую сам Юнг признал "королем суждений". В лекциях рассматриваются и многие другие важнейшие элементы аналитической психологии: личность, персона, анима, анимус, материнский комплекс..
Книга Марии-Луизы фон Франц посвящена исследованию парадоксального феномена «алхимической фантазии». Обращаясь к аутентичным алхимическим текстам, Мария-Луиза фон Франц мастерски перебрасывает мост между древней алхимией и современной психологией.
Книга будет полезна всем тем, кто готов найти ответы на свои внутренние вопросы, кто хочет расслабиться и успокоиться, чтобы вернуться к жизни и уйти от обычного рутинного существования. Книга наопленнна идеями, психологическими техниками и инструментами, позволяющими справиться с тревожностью, сомнением, депрессией, беспомощностью. Книга открывает двери тем, кто ищет радость, смысл, значение и счастье.
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим».
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.