Легенда о Граале - [10]

Однако мы начнём с личностного аспекта, через призму которого этот вопрос освещается лучше всего. Поведение матери Парсифаля соответствует животному инстинкту охраны гнезда и потомства — она держит сына под своим крылом, охраняя его от опасностей и трудностей, подальше от влияния мира. Ребёнок в раннем возрасте беспомощен и нуждается в защите, это понятно. Но часто бывает, что мать сохраняет эту же модель поведения тогда, когда ребёнок уже не нуждается в охране, и тогда это ему вредит, ибо препятствует его развитию либо искажает его. Особенно в том случае, когда ребёнок и по природе своей робок и боязлив. Тогда для него естественно не рисковать, пытаясь быть самостоятельным, а оставаться в «безопасном» материнском кругу. С этого начинается развитие невротических патологий. Фрейд в таком случае прямо указывает на подавленное стремление к инцесту, центральный формирующий механизм Эдипова комплекса. Это подтверждается появлением образов инцеста в сновидениях. Юнг идёт дальше, и указывает на то, что наряду с наличием нервно-регрессивного влечения к матери имеет место изобилие символического материала, раскрывающего стремление личности к возрождению и трансформации. Тут нам открывается трансперсональное значение образа Матери. Это не столько особая личность, сколько универсальный источник и хранитель жизни. В этом качестве Мать прямо соотносится с Бессознательным как источником психической жизни.

И персональный, и трансперсональный аспекты Матери имеют негативную часть — стремление удерживать ребёнка. В сказках и мифах это выглядит как убийство либо пожирание ребёнка. Вот почему Юнг говорит об Ужасной Пожирающей Матери. В мифологии мы найдём образы разрушающих богинь, например Кали. В сказках — жестокие мачехи, ведьмы. Это выражение аспекта смерти — свойственного материнской природе стремления вернуть обратно в себя своих отпрысков, принимающего в итоге форму их убийства. Это та ситуация, когда бессознательное формирует определённую оппозицию к сознательному, к его развитию. Она может развиться в запугивание сознательного, в его затемнение, и даже привести к его исчезновению. Но архетипические образы присутствуют в психике как структурная формула инстинкта до пробуждения индивидуального сознания. Мир ребёнка главным образом состоит из архетипических форм и образов. Он живёт в сказочном мире. Это становится понятно, когда мы определяем архетип как врождённую модель или форму восприятия и поведения.

Таким образом, можно утверждать, что в психике существуют энтелехии, выполняющие роль моделей для правильного понимания и поведения во внешнем мире. Они служат механизмом оценки и развития любой ситуации. Врождённый внутренний образ через них априори ассоциируется и ассимилируется с реальностью, и проявляется вовне.

Следующий шаг в становлении сознательного — это изучение разницы между внешним, так называемым реальным миром реальных людей и материальных вещей, и миром архетипов, в котором человек был рождён. Мир архетипов излучает сверхъестественное очарование, имеет огромное влияние. Это мир чудес, и он не только скрывает ужасных матерей и других монстров, но, также как кельтская «земля жизни» или рай, является обиталищем блаженства. Необходимость расстаться с этим чудесным миром вызывает яростное сопротивление, поскольку то, что будет получено взамен, далеко не так привлекательно. Волшебство этого мира и есть та причина, по которой состояния детства так глубоко любимы и яростно обороняемы, и почему выход в «жизнь и реальность» так труден. По этой же причине во многих мифах рассказывается о том, что человек был рождён в раю, либо о золотом веке, потерянном и заменённом гораздо худшим миром. Тоску по матери также можно уподобить закону притяжения — нечто бессознательно привлекающее и вечное, обладающее постоянным действием. Поэтому сохранение и развитие сознательного эго соотносится с жизнью мифического героя, ибо это достижение требует сверхчеловеческих сил, подобных тем, что необходимы для победы над ужаснейшим монстром.

Появление сознания — также достижение, требующее определённой энергии. Оно может сохраняться в течении ограниченных периодов, после чего требуется период бессознательного сна, как источник энергии. Появление сознания является сверхъестественным явлением, чем-то вроде чуда, и погружение обратно в естественные условия происходит легко. Бессознательное является изначальным состоянием, его преодоление требует больших усилий. Оно соотносится с природой и с матерью, тянущей своих детей к первоначальному состоянию. Соблазн поддаться этому влечению хорошо известен человечеству, это отражено в фольклоре и сказках о нимфах или эльфах, которые своими волшебными песнями заманивают героя. Эти истории описывают притяжение глубин подсознания. Вот на этих моделях, унаследованных от природы, и в конечном счёте на инерции материи и базируется желание удерживать при себе и обладать ребёнком, будучи проявленной силой на личностном уровне. Примитивность и фундаментальность базы сообщают ему соответствующую силу непреложной необходимости. Это естественное архетипичное поведение, преодолеть которое значит преодолеть природу, а это возможно только через высшее состояние сознания.