Легенда дьявольского перекрестка - [16]

- Подождите, Пауль, - начал Михаэль. - В вашей карете посторонние вещи, и ваш долг, как честного христианина, вернуть их настоящему владельцу, которого мы сможем узнать, только открыв сумки.

- Господин нотариус, Михаэль прав, - вступил Николаус. - Хозяйка будет вам только благодарна.

Недолго обдумав сказанное, Пауль резко вскочил, глянул на Бреверна, на молодого фон Граусбурга и, решительно обратился к Виллему:

- Открывайте!

В первой сумке, самой большой, но при этом самой легкой, нашлись четыре красивых коробки со шляпами. Не очень дорогими, не очень изящными дамскими головными уборами, но из тех, что определенно не подошли бы церковному нотариусу Паулю Рейхенштейну. Он не смог их опознать, так как прежде не видел, да и никогда особенного внимания на женские шляпы не обращал, пожалуй, как и большинство мужчин. Во второй сумке лежали женские платья, опознавать которые Пауль наотрез отказался, ведь среди них находилось и нижнее белье. А вот на небольшую мягкую сумку, лежавшую внутри, ему взглянуть пришлось.

Это была мягкая сумочка из бархата с золотым шитьем и золотым же шнурком. На сумочке был изображен плывущий лебедь, из-под крыла которого выныривал озорной птенец.

- Баронесса Вильгельмина Кюнне! - вскричал нотариус. - Лебедь с птенцом - это ее знак.

Подошедший Виллем протянул ему тряпичную куклу, изображавшую худенькую девчонку с разведенными ручками, на голове которой торчали вверх две заслюнявленные косички. Виллем спросил:

- Узнаете? Лежало в карете.

Пауль бережно взял куклу, повертел в руках, но было очевидно, что он сразу ее узнал.

- Это игрушка младшей дочери барона.

- Нет ни намека на мужские вещи, - подытожил Николаус, когда осмотр был окончен. - Выходит, баронесса Кюнне с ребенком путешествовала в карете, в которой одновременно с этим, но каким-то образом отдельно от них вы ехали из Зеенвица?

Развернувшись, будто двигался на ходулях, Пауль направился прочь, на ходу обронив, ни к кому не обращаясь:

- Я совершенно ничего не понимаю. Все должно было проясниться, но напротив - лишь запуталось.

Глава девятая

Оставшись в трактирном зале наедине с супругой, Хорст принялся готовить для Эльзы лекарство знахарки. Запасы истощились до предела, но, оценив состояние женщины и взвесив в руке пару-тройку жалких щепоток травяного сбора, он бросил в глиняную кружку все целиком и залил кипятком. Нужно было дать лекарству завариться и хорошенько настояться, тогда оно отдаст всю свою целебную силу.

Прежнее тягостное ощущение неестественности окружающего мира усилилось, неподъемным мешком навалилось на Хорста. Каждое движение рук, ног, головы представлялось ему таким неловким, словно он управлял собственным телом на расстоянии, используя некий механизм. Он мог лишь угадывать те ощущения, которыми обычно откликалось здоровое тело.

Воздух чудился ему настолько плотным, что даже препятствовал движениям. Как только в зале нечто незримо изменилось, странный запах заполнил все свободное пространство. И Хорст узнал его. Так пахнет в глубокой яме, до этого некоторое время иссушаемой летним зноем и почти лишенной затхлости, где ты всюду видишь проявление мелкой жизни, копошащейся между полуистлевших костей давно умерших существ. И там, на дне ямы, присутствует этот самый запах, смешанный в равных частях из запахов жизни и смерти.

Хорст задумчиво взял со стола нож, слегка уколол палец, потом второй. Не сильно, не до крови. Озадаченная поведением мужа Эльза приподнялась, тихонько встала и подошла к Хорсту именно в тот момент, когда он острием ножа резанул ладонь левой руки наискосок.

Эльза вздрогнула:

- Что ты делаешь?

Хорст не ответил и озадаченно смотрел, как в ладони скапливается кровь, как стремительно она заполняет складки кожи. Он безмятежно наблюдал за каплями крови, падавшими все чаще и чаще в подставленную снизу ладонь правой руки. Никакой боли, только легкое прикосновение от лезвия ножа да едва заметный зуд по краям раны.

Эльза принялась заматывать руку мужа своим платком, а тот медленно и плавно водил головой из стороны в сторону, подобно лунатику.

- Зачем ты это сделал?

- Хотел проверить одну догадку, - все-таки ответил Хорст.

- Интересно, что можно проверить таким вот образом?

Дождавшись, когда Эльза закончит с перевязкой, он обвел руками весь зал и тихо сказал:

- Хотел проверить, что я не сплю, а все это не часть моего сна.

Сначала Эльза кивнула головой, словно такое объяснение ее устроило и не вызвало никаких вопросов, но тут же со всего маха влепила мужу звонкую пощечину.

- Вот тебе доказательство того, что ты не спишь! Дурак, ты же до смерти меня напугал!

- Перестань, - Хорст схватил жену за руки и привлек к себе. - Перестань и послушай. Неужели ты не чувствуешь, что здесь вокруг происходит что-то странное? Мы будто посередине какой-то иллюзии.

- Что ты несешь? - неодобрительно глянула на него Эльза и отстранилась

- О-о, боюсь, пропажа людей не самое страшное, что тут творится. Дай Бог, чтобы они успели убежать отсюда, поняв, что очутились в гиблом месте. Как только мы вошли сюда, я уже почуял неладное. Кожей почуял! Затылком! А когда неожиданно стемнело, прямо перед тем, как полыхнуло из печи, мне померещилось, что стены стали подобны мутному стеклу закопченного окна, и за ними я увидел, как колышется мрак. Это была нескончаемая мгла, дышащая и шевелящаяся, будто некая живая сущность. По мгле, как по покрывалу, рассыпались искры, но я пригляделся и понял, что это никакие не звезды, как подумалось поначалу. Это распахнулись глаза необъятно огромного существа, которое смотрело на нас всех.