Легенда Дремучего леса - [4]

– Если нам удастся найти «Легенду Дремучего леса» – это будет большое везение, – сказал папа. – Вся наша жизнь переменится.

– Как переменится? – спросил я. Папа вдруг посерьезнел.

– Эта древняя рукопись – настоящее сокровище, – пояснил он. – Ученые во всем мире хотят узнать, о чем в ней говорится. Все хотят ее прочитать. Потому что никто не знает, кем она написана и какую тайну скрывает.

Я думал об этом весь день. А что, если именно я найду эту рукопись?!

Вдруг случится, что я посмотрю под ноги и увижу серебряный сундучок! Скажем, в расщелине между двумя валунами. Или в земле. Он будет лежать под деревом, заваленный опавшими листьями. И только один уголок будет виден.

Вот было бы здорово!

Я представлял себе, как обрадуется папа. А я стану богатым и знаменитым. Я стану героем. Настоящим героем.

Знали бы вы, какие картины я уже рисовал в своем воображении!

Однако пока что герой из меня не получался. Куда там! Из-за моей оплошности чуть не сгорела палатка.

И папа уже недоволен, что мы с Мариссой совершенно ему не помогаем. И это в первый же день!

Я мысленно дал себе слово, что отныне всегда буду ему помогать. И у него больше не будет причин жаловаться на меня. Я свернулся калачиком в спальном мешке, стараясь согреться.

Папа уже заснул. Слышно было, как он тихонько похрапывает. Что касается сна, тут папе нет равных. Он умеет засыпать мгновенно, стоит ему лишь опустить голову на подушку. И обычно спит так крепко, что разбудить его невозможно. Хоть из пушек пали.

Мы с Мариссой совсем не такие, как папа. Заснуть для нас – задача не из легких. Да и просыпаемся мы от малейшего шума.

В общем, как вы уже поняли, мне не спалось. Я лежал на спине, уставившись в темный потолок палатки. Я честно пытался заснуть. Старался вообще ни о чем не думать.

Я уговаривал себя заснуть…

И почти уже задремал, как вдруг снаружи раздался вой.

Жуткий звериный вой.

Свирепый. Зловещий.

Так близко к палатке!

Совсем-совсем рядом.

Я мигом сел. Сон как рукой сняло.

Снаружи выл зверь.

Не какое-то сказочное существо.

Настоящий, всамделишный зверь.

5

Студеный воздух холодил мои разгоряченные щеки. Все тело покрылось противным, липким потом.

Я напряженно прислушивался.

Около палатки кто-то сопел. Потом приглушенно зарычал. Я услышал, как шуршат листья под тяжелыми лапами.

Сердце бешено колотилось в груди. Я расстегнул спальник и стал потихонечку из него выбираться.

Мимо меня кто-то шагнул к выходу из палатки.

– Ой! – вырвалось у меня. – Папа?

Но это был не он. Папа продолжал похрапывать у себя в углу.

Ну да! Папа разве проснется от какого-то звериного воя!

– Марисса… – прошептал я.

– Тсс… – Она приложила палец к губам. – Я тоже слышала… там, снаружи.

Я подошел к сестре и встал рядом. Мы стояли у самого выхода из палатки.

– Это какой-то зверь, – прошептала Марисса.

– Может быть, это оборотень? – спросил я.

Я же говорил, с воображением у меня все в порядке.

Хотя с другой стороны… Не зря ведь говорят, что в дремучих лесах Европы водятся волки-оборотни. Во всяком случае, насколько я помню, действие всех фильмов ужасов про всякую нечисть происходит именно в Европе. В дремучем лесу типа этого.

Снаружи снова раздался приглушенный вой.

И рычание.

Я откинул полог палатки. Внутрь ворвался холодный воздух.

Налетел порыв ветра. Я был в одной пижаме, и меня стала бить дрожь.

Я выглянул наружу. Над поляной клубила густой туман. В бледном свете появившейся луны все вокруг казалось призрачно-серебристым.

– Что там? – спросила Марисса. – Ты его видишь?

Я вообще ничего не видел. Только клочья серебристого тумана.

– Давай заходи, – прошептала Марисса. – Чего ты там застрял?

Снова послышался какой-то шорох. Совсем рядом кто-то тихо сопел.

– Да не стой ты там, – повторила Марисса.

– Погоди, – прошептал я.

Мне хотелось разглядеть, кто это броди около нашей палатки.

Холод пронимал до костей. К тому же в лес было сыро.

Клочья тумана как будто тянулись ко мне. Я шагнул из палатки. Под босыми ногами земля казалась просто ледяной.

Я задержал дыхание и сделал еще один шаг.

И тут я его увидел. Зверя, который выл.

Это была собака. Большая собака. Огромная. Похожая на овчарку, только очень лохматая. С длинной, ослепительно белой шерстью, которая отливала серебром в призрачном свете луны. Собака ходила по краю поляны и что-то вынюхивала.

Потом она подняла голову и посмотрела прямо на меня.

И дружелюбно завиляла хвостом.

Я обожаю собак.

Я всегда их любил. Сколько себя помню.

Я протянул руки вперед и пошел к собаке. Мне ужасно хотелось ее погладить.

– Нет! Не надо! – закричала Марисса.

6

Но поздно.

Я уже стоял на коленях и гладил пса по спине. Шерсть у него была мягкая и шелковистая. И очень густая. В ней запутались листья и тонкие веточки.

Пес приветливо вилял хвостом. Я погладил его по голове. Он поднял глаза.

– Ого! – вырвалось у меня.

Один глаз у него был карим, другой – голубым.

– Может быть, это волк! – крикнула мне Марисса.

Я обернулся. Она тоже вышла наружу, но стояла у самой палатки, не решаясь отойти от нее ни на шаг. Чтобы в случае чего сразу же нырнуть обратно.

– Никакой это не волк. Обычная собака. – Я еще раз внимательно поглядел на пса. – Во всяком случае, так мне кажется. Смотри, какой он дружелюбный, волков таких не бывает.