Легенда - [7]
Иван оказался на улице. Точнее, сначала в приюте, а потом сбежал. Хотя он признавал, что тетка-адвокатесса предлагала ему жить в одной из трех комнат в квартире.
- Ну, наверное, совесть замучила, - попыталась я ухватиться за что-то хотя бы отдаленно положительное в этой истории.
Ваня перестал есть и впервые улыбнулся, взглянув на меня. Улыбка вышла кривой и циничной. Он вдруг стал выглядеть так, что я поняла - он много старше меня. Ему пришлось повидать столько и такое, что я не желала даже представлять в своем уютном мирке.
- Она предлагала это взамен на секс, - сказал он тоном "Ах ты милая маленькая глупышка".
Ее не смущало то, что Иван еще по сути ребенок. Он не выглядел на свои годы. И, конечно, уже тогда был похож на юную кинозвезду.
Ваня сбежал из родного городка в Киев. И там оказалось, что сука адвокатка была первой, но далеко не последней в череде охочих до юного тела мальчика с потрясающей внешностью. Причем охочие были обоих полов.
- Мне даже кажется, что у чуваков больше крышу срывало от меня, - обычным тоном сказал Ваня, беря третий кусок хлеба.
Что ж, думала я, оно и понятно. Я старалась не расплакаться. Так не должно быть, нет, чтобы юные мальчики столь привычно говорили о таких вещах. Им надо говорить об уроках, о Светках из параллели и Дианках из соседнего дома, о читах для Counter Strike, о футболе и ботинках "Гриндерс"... Ну, или кедах "Конверс". Надо говорить о новом "Мерсе", о походе в кино на "Гарри Поттера" в субботу - но не о том, как истекали на них слюной жирные похотливые засранцы, пяля их в комнатке вонючей съемной квартиры.
- Я жил в приютах, сбегал, меня возвращали, опять сматывался оттуда, спал под платформой на вокзале с другими ребятами, - Иван помахал ломтиком буженины, которую я ему подсунула, мол, ничего особенного, проходняк.
Ему дали сначала кличку Седой - из-за светлых волос, а потом - Початок.
- За... цвет волос? - довольно-таки тупо было спросить это.
Он снова улыбнулся своей ироничной криволыбкой.
- Это как бы... физическая характеристика, что ли.
Я поняла. Иван подрабатывал проституцией, принося неплохие деньги и нормальную жратву. И клей. Ребята Ивана ценили.
- Я клей нюхал один раз. С тех пор только бухаю.
Я налила ему полный стакан вина, как и себе. Думаю, если мальчик мертв, то ему можно пить, даже несмотря на его несовершеннолетие.
Ваня также успел побывать актером - снялся в парочке фильмов для взрослых дядь, любящих маленьких мальчиков. Успел посидеть на нарах в ментовке, успел получить пару серьезных травм после драки, успел стать жертвой сексуального насилия несколько раз.
Потом - полгода назад - его нашел один человек.
- Он увидал меня в том порнофильме, - пояснил Иван.
Видимо, мальчик видел мое состояние, поэтому пару раз говорил мне какие-то успокаивающие слова. А я поражалась - как он сумел остаться человеком, живя в тех нечеловеческих условиях.
- Его звали Адольф, то есть, зовут. Благородный Волк, - это Ваня сказал тихо и так, будто повторял сказанное кем-то много раз.
- Он сам так себя называл, - тут же пояснил мне мальчик.
- Это его имя в переводе на наш язык...
- Да, он постоянно это всем талдычил, - Ваня усмехнулся.
Адик вовсе не походил на благородного волка. Известный кинорежиссер, он обожал мальчиков, а увидев Ивана - просто втрескался в того по уши.
- Адольф, Адольф... - я пощелкала пальцами, пытаясь припомнить его фамилию. - Нидерер! - он снимал какую-то слезливую лиричную дрянь, из-за чего вечно номинировался на всякие европейские награды. Даже один раз на "Оскар", по-моему.
Мальчик печально кивнул. И тут я похолодела. Залпом допила то, что оставалось в бокале.
- Он... он тебя обратил? - тихонько спросила я, будто боясь собственных слов.
Иван помедлил и кивнул.
Итак, что мы имеем? В этом мире не только существуют вампиры, но еще и номинируются на "Оскар". Я подумала о том, сколько их среди людей, и мне стало дурно. Меж тем Иван поведал мне дальнейшее. Адольф, влюбленный в него, сначала просто платил ему за секс, потом и вовсе привез жить к себе. Иван, пользуясь любовью и всепрощением своего покровителя, сбегал и тусовался среди бомжей и беспризорников. Он отвык от нормальной жизни. Он отвык от семьи. И не признавал любви.
- Понимаешь, было в нем что-то такое, из-за чего я не мог поверить в его чувства. Не мог, и все тут. Я знаю кучу чуваков и чувих, которые вызывали приязнь и к которым можно было бы привязаться, если б житуха была не такая стремная. Ты принадлежишь к таким людям, - сказал он мне.
- Ваня, на меня твои шлюшеские штучки не действуют, так что заткнись и продолжай, - но вино на меня определенно действовало.
Мальчик спохватился:
- Извини, я знаю... Иногда заносит... Даже с друзьями...
И пока он не стушевался, я живо вернула его в русло беседы.
Адольф страдал, истерил, Иван тоже был не прочь попортить кому-то неравнодушному нервы за свое паршивое житье-бытье. Так они и существовали в подобном русле, пока Адольф не сорвался и не набросился на Ваню.
- Я потерял сознание от боли и страха, - рассказывал мальчик, глядя в стакан. Надо отучить его от привычки не глядеть в глаза собеседнику.
Осторожно, жестокость, нецензурщина, кровь, секс и прочие прелести вампирского романа. От 18 лет. Она писала романтичные книжонки о вампирах, не любила толпы, любила мечтать и не позволяла никому что-либо решать за себя. Но в одночасье ее мир стал с ног на голову - когда она узнала, что вампиры существуют, и эти потрясно красивые и иронично-жестокие твари вовсе не так милы, как ей мечталось. Что сулит Гайе грядущее? Кто знает. Особенно после некоторых последних событий и вестей. Кем станет для нее зеленоглазый красавчик-вампир с каменным сердцем и холодной головой? И главное.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?