Ледышка-Шарлотта - [6]

— Но это не просто приложение, мам, это была спиритическая доска. Я читала, что они могут быть опасными, что злые духи иногда могут…

— Родная, то, что случилось с Джеем, не имеет никакого отношения к тому, чем вы занимались с ним вечером. — Она на какое-то мгновение задумалась, а потом продолжила: — Слушай, а почему бы тебе не позвонить в школу и договориться о встрече со школьным психологом? Может, ты почувствуешь себя лучше, если побеседуешь с профессионалом?

Я покачала головой еще до того, как она успела закончить предложение.

— Это последнее чего бы мне хотелось делать.

— Хорошо-хорошо, — сказала мама, примирительно подняв руки. — Я просто предложила.

Я понимала, что никакие мои слова не убедят её и все же моя щека еще чувствовала холод, словно ледяные пальцы на самом деле погладили кожу. С того самого злополучного вечера меня не покидало какое-то странное чувство, которое я не могла бы объяснить ни маме, ни кому бы то ни было.

Я пыталась убедить себя, что это из-за горя мне мерещится всякое. Ведь даже если мы устанавливали контакт с Ребеккой, и она каким-то образом сбежала из доски, зачем ей вредить Джею? Он ничего ей не сделал, он даже не был с ней знаком. Но когда я читала в Интернете о призраках, то постоянно натыкалась на теорию о том, что если кто-то умер при подозрительных обстоятельствах, то этот кто-то становится мстительным духом, которому все равно кому мстить, и дух будет вредить людям, пока правосудие в отношении него не восторжествует. А я все еще не знала, от чего умерла Ребекка.

В тот день, позже, я спросила об этом маму, но она пробормотала что-то о несчастном случае, и больше не сказала ни слова.

«Пообещай мне одну штуку, — сказал тогда Джей. — Если со мной что — нибудь случится, то расскажи всему миру, что это сделал призрак… расскажи всему миру…»

Конечно же, он шутил, и все же… эта сумасшедшая идея напрочь застряла у меня в голове, что я в долгу перед Джеем, что я должна, по крайней мере, выяснить имел ли дух отношение к его смерти. И если к этому была причастна Ребекка, ну… я не могу позволить ей так просто уйти, я должна хоть что-то предпринять.

Поэтому, когда отец пришел и сказал мне, что они с мамой собираются отменить свою поездку, чтобы отпраздновать юбилей свадьбы, и остаться со мной дома, я сказала, что мне это не нужно, и я все еще хочу съездить навестить своего дядю и кузенов, проживающих на острове Скай. Папа с мамой копили, как одержимые, на поездку в Сан-Франциско и я понимала, что если они никуда не поедут, то пропадут деньги, уплаченные за билеты на самолет. Я сказала им именно то, что они хотели услышать:

— Здесь все будет напоминать мне о том, что случилось. Если я куда-нибудь уеду, наверняка, мне станет лучше.

Что было неправдой — все, что я хотела — рыдать у себя в комнате — но, наверное, я была лучшей актрисой, чем предполагала, потому что, спустя неделю, я стояла в аэропорту с чемоданом и махала на прощание маме с папой.

Сначала нужно было прилететь в Глазго, где я потом пересаживалась на поезд до Маллайя, ну а потом уже, паромом, я, наконец, попадала на Скай. Туда чертовски непросто добраться, поэтому я всего лишь раз, лет семь назад, встречалась со своими родственниками: Кэмероном, Пайпер и Ребеккой, когда они приезжали к нам погостить. Кэмерон был типа музыкальным вундеркиндом, и они приехали специально, чтобы показать, как он играет на фортепиано какому-то важному преподавателю в Лондоне. Но я никогда не видела кузину Лилиас — тетя Лора как раз была беременна ею.

Я немного нервничала из-за предстоящей встречи с Кэмероном, Пайпер и Лилиас. Однако, поворачивать было уже поздно.

У меня ушел весь день, чтобы добраться до Ская, и к тому времени как я села на паром в Маллайе, полил дождь. Погода, последние несколько недель, стояла удушающе знойной, поэтому дождь пришелся как нельзя кстати. Прекрасный летний дождь, который принес облегчение, но испортил видимость туманом и каплями воды, беспрерывно стекавшими по иллюминаторам парома.

Я достала из сумки фотоаппарат, думая пофотографировать, пока мы подходили к берегу, но в действительности, наверное, мне просто хотелось подержать его и почувствовать знакомый вес в руках. Это был самый дорогой мне предмет.

Остров возник внезапно. Он ютился посреди воды, резко выделяясь на фоне серых небес острыми горами, которые выглядели так, словно, если вы попытаетесь по ним вскарабкаться, у вас ничего не получится, но в память об этом в руке останется ломтик породы. Представляю, что бы сказал Джей, увидев это.

— Что это? — ахнул бы он, типа сильно удивленный. — Интересно, а сколько здесь живет призраков? Знаешь, ты не продержишься здесь и пяти минут.

Наверное, так и есть. Я, должно быть, чокнулась, раз решила сюда приехать. О чем я думала, когда собиралась сюда ехать? Как я вообще собираюсь найти Ребекку и прогнать её из мира живых навсегда?

— Тебе это должно льстить, — мысленно сказала я Джею. — Ты умер, а я схожу с ума. Вот это круто.

Не знаю, чья в том вина: мыслей о Джее или морской качки, но я внезапно почувствовала тошноту, и меня очень обрадовал тот факт, что мы, наконец, входили в гавань. На часах было шесть вечера, а дождь снаружи все лил. Из потрескивающих динамиков раздался голос кого-то из матросов, который сделал объявление с сильным шотландским акцентом: