Ледяные боги. Братья. Завещание мистера Мизона. Доктор Терн - [8]

Ви и Паг подошли к хижине Ви.

Когда они приблизились, закрывавшая вход завеса распахнулась, и из хижины выбежал мальчик лет десяти. Мальчик красивый, но несколько худощавый, с оживленным сияющим лицом и совсем непохожий на своих однолеток.

Фо бросился к отцу на шею и закричал:

— Мать заставила меня есть в хижине, потому что холодный ветер, а я все еще кашляю. Но я услыхал твои шаги и походку Пага; ведь, знаешь, он ступает, точно тюлень переваливается на плавниках. Где ты был, отец? Утром я проснулся и не нашел тебя.

— Я был у обиталища богов, — ответил Ви, взглянув по направлению к леднику, и поцеловал сына.

В это мгновение Фо заметил огромную волчью шкуру, свисавшую до земли с плеч Пага. Со шкуры все еще струилась кровь.

— Где вы добыли эту шкуру? — закричал он. — Какая красота! Вот это волк — всем волкам волк! Это ты убил его, Паг?

— Нет, Фо, я только освежевал его. Учись быть наблюдательным. Взгляни на копье отца. Весь наконечник его окровавлен, на рукояти запекшаяся кровь.

— Но твой нож, Паг, тоже окровавлен, и ты весь окровавлен, с головы до пят. Откуда же мне узнать, кто из вас убил волка, когда вы оба такие храбрые? А что вы собираетесь делать со шкурой?

— Из нее мы сделаем для тебя плащ, Фо. Я сделаю его искусно, так, что когти останутся в лапах, но отчищу их так, что, когда ты запахнешься в плащ, когти будут сиять.

— Очень хорошо. Сделай это поскорее, Паг. Ведь плащ будет теплый, а сейчас дуют такие холодные ветры. Отец, зайдем в хижину; еда ждет тебя, и ты расскажешь мне, как убил волка.

Фо ухватил Ви за руку и потащил его за собой за завесу из дубленых шкур, а Паг и собаки ушли в пристроечку позади хижины, где жил карлик.

Хижина была длинная, футов в шестнадцать, и футов в двенадцать шириной. Посередине в глиняном очаге горел огонь, и дым поднимался к отверстию в потолке; впрочем, так как утро было тихое, дым выходил в вытяжное отверстие не весь, и воздух в хижине был тяжелый и удушливый. Но Ви, привычный к этой обстановке, даже не заметил духоты.

По ту сторону очага стояла Аака, жена Ви, одетая в юбку из тюленьей шкуры, скрепленную завязками под грудью; в хижине было тепло, и потому на Ааке не было плаща. Это была стройная, статная женщина лет тридцати; ее густые черные волосы свисали четырьмя пышными косами, завязанными на конце узлами из травы и сухожилий. Кожа Ааки была светлее, нежели кожа большинства женщин племени; кожа у нее, в сущности, была даже белая, только обветрившаяся от сурового климата; лицо было несколько широкое, но красивое и тонкое. Правда, физиономист подметил бы некоторую сварливость. Подобно всем ее соплеменницам, у Ааки были большие и печальные темные глаза. Она стояла у очага и жарила на заостренных палочках полоски мяса.

Когда Ви вошел, она посмотрела на него любопытствующим и испытующим взглядом, точно пытаясь прочитать его мысли, затем улыбнулась несколько смущенно и пододвинула обрубок дерева. Больше Ви не на что было сесть, так как племя не знало мебели, даже самой примитивной. Подчас случалось пользоваться вместо стола каким-нибудь большим плоским камнем или применять вместо вилки раздвоенный прутик, но дальше этого никто в племени не шел, да и импровизированная вилка выбрасывалась после употребления и о ней забывали. Так, вместо кроватей использовались охапки сушеных водорослей, брошенных на пол и накрытых какими-нибудь шкурами; для освещения служили большие раковины, наполненные тюленьим жиром, в котором плавал скрученный из мха фитилек.

Ви присел на обрубок, и Аака подала ему одну из палочек, на которую был насажен большой кусок потрескивающего тюленьего мяса, полусырого, прокопченного дымом, а в одном месте даже обугленного. Аака подала мужу мясо и стала рядом в покорной позе, ожидая приказаний, в то время как Ви пожирал мясо с манерой, которую мы бы элегантной ни в коем случае не назвали.

Затем Фо скромно и робко вытащил из какого-то укромного уголка хижины что-то завернутое в широкий древесный лист, развернул узел и опустил его наземь. В узле оказалась растертая в мелкий порошок, чуть коричневатая пыль — мальчик тщательно соскреб ее со скал, с которых испарилась морская вода. Как-то Ви случайно пришлось примешать к пище этот самый порошок, и оказалось, что от примеси пища становится намного вкуснее. Таким образом Ви открыл для своего племени соль; впрочем, соплеменники его считали соль роскошным нововведением, которым вряд ли надлежит пользоваться. Но у Ви взгляды были более широкие, чем у остальных, и Фо было поручено собирать порошок; прежде это входило в обязанности его сестры Фои. За этим занятием ее и захватил убийца Хенга.

Вспомнив это, Ви отстранил лист с его содержимым, но затем, увидев обиженное выражение лица мальчика, снова придвинул лист к себе и опустил мясо на его содержимое.

Наевшись досыта, Ви знаком разрешил Ааке и Фо съесть оставшееся мясо, на которое они жадно набросились, так как ничего не ели с самого вечера. Дело в том, что закон не позволял членам семьи есть, прежде чем не насытится глава ее. Напоследок Ви взял ломоть провяленной на солнце трески, такой твердой, что ни один современный человек не мог бы даже укусить ее. На сладкое пошла пригоршня диких слив, которые Фо нашел где-то в холмах, а Аака испекла в золе.