Ледяные боги. Братья. Завещание мистера Мизона. Доктор Терн - [18]

Ви опустили на ложе Хенги, в боковой пещере, возле ярко пылающего огня. Тот скоро оправился от обморока, напился воды, поданной ему одним из рабов (их не выгнали вместе с женщинами), и в первую очередь подозвал Фо, которого нежно поцеловал. Затем позвал Пага и приказал ему привести Ааку. Но Аака, узнав, что ее муж оправился и в общем пострадал не сильно, ушла, сказав, что должна присмотреть за огнем у себя в хижине и вернется сюда утром.

Итак, Паг и Моананга накормили Ви тем, что нашлось в пещере; в том числе оказались остатки лосося, которые Хенга собирался съесть после боя. Наевшись, Ви повернулся и заснул, так как настолько утомился, что не в силах был даже говорить. Фо примостился на ложе рядом с отцом и последовал его примеру.

* * *

Ви проспал всю ночь и, проснувшись поутру, оказался в одиночестве, так как Фо ушел.

Он чувствовал, что все тело его затекло и одеревенело, что на затылке ноет шишка, вскочившая, когда он стукнулся головой оземь после удара Хенги. Вообще все тело ломило от ужасных объятий великана. На лбу обозначился глубокий порез, рваная рана осталась от рукоятки дубины; вся кожа была исцарапана когтями Хенги. Впрочем, он чувствовал, что все кости целы и что опасного вообще ничего нет. И сердце его наполнила радость, что все окончилось именно так, а не наоборот; ведь вчера не Хенга, а он, его труп, мог быть отдан волкам на съедение.

Он ощущал радость и благодарность.

Благодарность кому? Кому обязан он тем, что уцелел? Ледяным богам? Возможно. Если так — он благодарен им, ведь он не желал умереть и предвидел, что ему предстоит немало работы для народа. Да и Ледяные боги казались ужасно далекими и страшно холодными. Правда, камень упал, но это могло произойти и случайно. Так что он вообще не в состоянии был разрешить вопрос, интересуются ли боги хоть сколько-нибудь им и его участью. Паг считал, что богов вообще не существует; возможно, что он прав. Ясно пока было лишь только то, что, не вмешайся Паг в дело, Ледяные боги не спасли бы его вчера от смерти, не дали бы ему победы над великаном Хенгой, над сильнейшим человеком, которого когда-либо знало племя. А о силе, равной силе Хенги, ничего не говорилось даже Урком и теми другими, кто длинными зимними ночами складывает песни и выдумывает разные рассказы. Ведь Хенга однажды поймал дикого буйвола за рога и голыми руками свернул ему шею.

Все сделал Паг.

Это Паг натер ему все тело тюленьим жиром и коротко обрезал волосы, чтобы Хенга не смог ухватить его. Это Паг сделал и подарил ему чудодейственный топор, блестящую секиру, которая еще и до сих пор покоилась на ложе рядом с ним, секиру, при помощи которой ему удалось уложить Хенгу на месте (Паг уже объяснил, откуда эта секира). И еще раз: это Паг воодушевил и вдохновил его к борьбе, внушая ему уверенность, что в нынешний раз он одержит серьезную и большую победу. Эти слова Пага Ви помнил все время и все время твердил их про себя, даже в те мгновения, когда казалось, что все кончено.

Но теперь Хенга мертв.

Он не просто был сбит с ног ударом секиры, но и после этого дважды метнулся блестящий «камень», и голова отлетела от толстой шеи. За Фою отомщено, Фо и Аака спасены, а он, Ви, — повелитель пещеры и вождь племени. И потому Ви поклялся, что Паг, хотя бы трижды называли его карликом, уродом и отщепенцем, должен непременно быть всегда возможно ближе к Ви. В этом он поклялся, поклялся сделать Пага своим советникам, хотя знал, что ревнивой Ааке еще более тесная дружба с Пагом будет не по сердцу.

Лежа и размышляя подобным образом, Ви заметил при скупо попадающем в пещеру свете, что трое из числа женщин — самые молодые и самые красивые — вернулись в прежнее жилище и стоят в некотором отдалении, переговариваясь и поглядывая на Ви. Наконец они пришли к какому-то решению; они спокойно направились к нему, и Ви судорожно ухватил секиру. Увидев, что Ви бодрствует и глаза его открыты, они стали на колени, коснулись лбами земли, назвали Ви господином и повелителем и сказали, что желают остаться у него, ибо он столь велик и могуч, что убил Хенгу, и поклялись всегда быть ему верными.

Ви слушал их удивленно, не зная, что ответить. Меньше всего на свете он желал сделать этих женщин своими домочадцами, хотя бы уже по той простой причине, что все, к чему Хенга имел касательство, было ему отвратительно. Но Ви был человек мягкосердечный и не хотел сказать это грубо.

В то время как он подыскивал смягчающие обиду выражения, одна из женщин, не поднимаясь с колен, проползла вперед, взяла его руку, приложила ее ко лбу и поцеловала.

В это мгновение появились Аака и Паг.

Женщины вскочили, отбежали на несколько шагов, сбились в кучу, а Паг хрипло расхохотался.

Аака же выпрямилась во весь свой рост и сказала возмущенно:

— Видно, ты быстро освоился в новом жилище, о муж мой. Вот уже наложницы Хенги с любовью целуют тебя.

— С любовью! — удивленно воскликнул Ви. — Да гожусь ли я для любви? Эти женщины явились сами. Я не звал их и не посылал за ними.

— О да, несомненно, они явились сами, так как знали, что их приход будут приветствовать, о муж мой. А может быть, они вообще и не уходили отсюда? По правде говоря, мне начинает казаться, что в пещере вождя для меня вообще не будет места. Но этому я только рада; собственный дом милее, чем эта темная дыра.