Ледяные боги. Братья. Завещание мистера Мизона. Доктор Терн - [12]

Он взглядом указал на стоящего в отдалении Фо.

— Ты уже давно надоедаешь мне, Ви, болтовней и угрозами, и я все собираюсь положить им конец. А теперь скажи мне, когда народ хочет полюбоваться на то, как я переломаю тебе кости?

— За час до захода солнца мы встретимся. Мне хочется уже эту ночь спать в пещере, как приличествует вождю племени, — спокойно возразил Ви.

Хенга засверкал на него глазами, покусывая губу, и затем сказал:

— Да будет так, пес. Я явлюсь готовый на Место Сборищ за час до захода солнца. Но только эту ночь проведешь в пещере не ты. Аака будет спать в пещере эту ночь, а ты будешь спать в брюхе у волков, а теперь прочь, ибо мне прислали лосося, первого пойманного в этом году лосося, и я хочу поскорее съесть его.

Тогда заговорила Аака:

— Ешь досыта, злой дух, убийца детей! Ешь досыта, ибо я, мать, говорю тебе, что это твоя последняя трапеза.

Хенга, хрипло смеясь, вернулся в пещеру, а Ви со спутниками ушел.

— Кто бы это мог послать Хенге лосося? — лениво спросил Моананга.

— Я, — ответил шедший рядом с ним Паг вполголоса, так, чтобы не услышал Ви. — Я этой ночью поймал его и послал Хенге. То есть, вернее, сделал так, что лосося положили на камень возле устья пещеры.

— Зачем это? — спросил Моананга.

— Потому что Хенга любит лососей и уж непременно съест первого лосося, который пойман в этом году. Он съест рыбу всю, без остатка, и отяжелеет перед началом боя.

— Это умно. Мне бы это никогда в голову не пришло, — сказал Моананга. — Но откуда ты узнал, что Ви вызовет Хенгу?

— Этого не знали ни я, ни Ви. Но я догадывался об этом: ведь Аака послала его просить совета у богов. Когда женщина посылает мужчину просить совета у богов, совет этот всегда будет именно таким, какого она хочет. По крайней мере, она в этом убедит мужчину, и мужчина ей поверит.

— А это еще умнее, — произнес Моананга, внимательно и удивленно круглыми глазами глядя на карлика. — Но почему это Аака хочет, чтобы Ви сражался с Хенгой?

— По двум причинам. Во-первых, она хочет отомстить за убитую девочку, во-вторых, она считает, что Ви сильнее Хенги и что она таким образом станет женой вождя племени. Впрочем, в последнем она еще не вполне уверена; я думаю так потому, что она условилась с Ви, что в том случае, если Ви будет убит, я должен убить ее и Фо. Затем мне предстоит покончить с самим собой. А может быть, я с собой покончу не сразу, а только после того, как убью или, по крайней мере, попытаюсь убить Хенгу.

— Значит, что же? Ты потом будешь вождем племени? — удивленно спросил Моананга.

— Может быть, некоторое время буду. Хорошо, если оплеванный и униженный будет оплевывать и унижать тех, кто раньше издевался над ним. Но ты — брат Ви и любишь его, и тебе я могу сказать, что, если Ви будет убит, я ненамного переживу его, потому что нет на свете человека, кроме разве что Фо, кого я любил бы так же, как люблю Ви. Я вождем не буду; вождем будешь ты, Моананга. А я исчезну, хотя, быть может, впоследствии ты будешь слышать, как зимними ночами я буду выть вокруг хижин, выть вместе с волками, моими родичами, как говорят дураки.

Моананга снова удивленно уставился на мрачного карлика, чьи речи пугали его. Затем, чтобы переменить разговор, он спросил:

— А кто, по-твоему, победит?

Паг остановился и указал на море.

На некотором расстоянии от берега шла яростная борьба между хищной акулой и китом. Грозная акула загнала кита на мелкое место, где кит беспомощно плескался, бессильно пытаясь ускользнуть. Морской волк — так племя называло акулу — высоко подпрыгивал и, падая снова в воду, ударял кита по голове своим ужасающим мечеобразным хвостом; удары гулко разносились по побережью. Кит корчился в агонии, взбивал воду и пенил ее громадными плавниками, но ничего не мог сделать, хотя был и сильнее, и больше акулы. Вот уже он стал задыхаться и разевал огромную пасть, и тогда хищник влетел ему в глотку, ухватил кита за язык и вырвал его. Тогда кит перевернулся на спину и стал истекать кровью.

— Взгляни, — сказал Паг. — Вот Хенга, огромный и могучий. И вот Ви, проворный и ловкий. И вот Ви одержал победу и до отвала наестся китовым мясом и накормит им всех своих друзей. Вот тебе мой ответ. А теперь я иду готовить Ви к битве.

* * *

Паг вошел в хижину и отослал Ааку и Фо, чтобы остаться наедине с Ви. Затем снял плащ с Ви, уложил его и натер ему все тело тюленьим жиром. Затем острым кремнем и тонко отточенной раковиной медленно и с трудом обрезал ему волосы, покуда их не осталось так мало, что Хенге не за что было ухватиться, да и самые остатки волос он натер тюленьим жиром. Затем он посоветовал Ви поспать и ушел, унося с собой каменный топор Ви, копье, которым Ви убил волка, и кремневый нож с рукоятью из двух плоских кусков дельфиньего зуба.

На пороге хижины он встретил Ааку, которая сердито бродила у входа. Она попыталась войти в хижину.

— Нет, — сказал Паг, — нельзя.

— Почему?

— Потому что Ви отдыхает и ему не нужно мешать.

— Значит, безобразное чудище, всем ненавистный Человек-Волк, живущий только из милости, может входить в хижину к моему супругу, а я, его жена, не могу! — яростно воскликнула она.