Ледяной плен - [17]

Да-а… Повезло ей.

Непобедимый рыцарь Батон, победитель драконов, и его отважный оруженосец Валерия Степанова…

Лера так широко зевнула, что даже зажмурилась. Мысли путались, плавно превращаясь в вязкую патоку. Еще через некоторое время свернувшаяся калачиком девушка мягко провалилась в объятия сна.

Глава 3 MOPE ЗОВЕТ!

После того как Ежи и Марк на скорую руку ввели обитателей убежища в курс дела, на срочно организованном Совете старейшин стали обсуждать два самых насущных вопроса — еды и электроснабжения.

— Грибная плантация от реактора уже пятнадцать лет работает, — разводил руками начальник отдела питания. — А овощи? С ними как быть? Им круглосуточный уход нужен.

— Ваше руководство доложило, что автономной системы жизнеобеспечения хватит еще… — Ежи мгновение колебался, встретившись с цепким взглядом сидящего во главе Совета Боровикова. — Надолго.

— Надолго это на сколько? — спросили из зала.

— Вернуться они точно успеют, — степенно ответил Боровиков.

— А с отоплением как быть? — подняла руку худенькая девушка с запавшими глазами. — Нам детей в яслях морозить нельзя.

— Товарищи, все решаемо, — примирительно подняв руки, успокоил глава старейшин. — Все вопросы по мере поступления.

— Почему вы уверены, что в этой Антарктике вообще что-то есть? — снова поинтересовался кто-то.

— Да что ж они все об одном и том же, — коротко переглянувшись с Ежи, с досадой пробормотал Марк. — Расселись тут, как на пресс-конференции.

— Как уже было сказано ранее, — стал терпеливо отвечать тот, — в нашем распоряжении оказались ценнейшие документы и карты, указывающие на возможное местонахождение хранилища искомого вируса.

— Вот именно, возможное! Документы… А вы и расселись, уши развесили, ага, — с заднего ряда поднялась дородная бабища с поросячьей мордой и, подбоченившись, воинственно оглядела присутствующих. — Лодку они нашу стибрить захотели, вот что я скажу, ага! А вы свою заведите, а на чужое не зарьтесь!

— Да нет же… — смутился под неожиданной атакой Ежи. — Говорю вам, миссия у нас. Люди в вопросе подготовленные. Я, к примеру, бывший аспирант Гданьского медицинского университета.

— Аспирант он… Тогда документ за подписями кажи, — делая ударение на последний слог, продолжала наседать толстуха, уже прорываясь к столу старейшин. — А то знаем мы таких, слышали, гастролеры какие-то, ага. Мы вам не профуфырки какие-нибудь, а жены офицерские! Давай сюда!

Видя растерянность калининградских гостей, похрустывающее грибом дородное бабье племя, рассевшееся на галерке, поддержало товарку одобрительным гомоном.

— Ты Михална, раньше времени-то воду не кипяти, — осадил крикунью Ерофеев.

— А ты, Ерофеич, тоже хорош, уши развесил, ага, — Михална грозно нависла над председательским столом. — Мы даже толком не знаем, что они за птицы такие!

— Ладно-ладно, покажи ей, — как от головной боли поморщился Ежи и кивнул сидящему рядом Марку. — Не отстанет ведь.

— Нукась посмотрим, ага. Так, от временно исполняющего обязанности командующего калининградской группировкой западного военного округа генерала Федотова. Официальная просьба… — послюнив палец, толстуха развернула протянутый Марком лист и, чуть шевеля мясистыми губами, стала быстро читать. — Мужики, вы же солдаты, вы же давали присягу… знаю, нет больше той страны, но спустя столько лет в Приморске, настоящее чудо… О-о-ой бабоньки! — не добравшись до конца, пронзительно заголосила она, прижимая руки с комканым письмом к груди. — Че ж это делается-то! Мужей-то наших забирать пришли-и, ага!

— Вы что делаете! — вскочил со своего места Ежи. — Это же официальный документ! Верните сейчас же!

— Охолонись, курица! — не выдержал вскочивший с места Тарас, рослый плечистый мужик с густыми висячими усами. — Чего перед людьми позоришь!

— Не пущу-у! — решительно скатившись с возвышения, на котором располагался председательский стол, толстуха с воем вцепилась в нахмурившегося мужа. — Тридцать лет боками терлись, пацанье сопливое, куда я одна-а-а! Пусть забирают свою лодку и катятся к черту на рога!

Подруги Михалны тут же возбужденно заквохтали, словно куры на насесте. В небольшом помещении поднялся возмущенный гвалт.

— Тихо, товарищи! — повысив голос, Боровиков звонко застучал по столу подвернувшимся под руку дыроколом.

— Посмотрите на себя! — поднявшийся Ежи повысил голос, стараясь перекричать царящий в помещении кавардак. — Расселись тут, как у Христа за пазухой.

— Да уж сидим, не жалуемся, ага! — окрысилась по-прежнему не отпускающая Тараса Михална.

— Так и помирать будете, как кроты? А дети? Хотите, чтобы они, а потом и их дети, так под землей дальше и гнили?! Это ведь шанс не только для нас, но и для остальных выживших!

— Да нету больше никого, уж поверь, братуха! — из середины помещения пробасил начальник местной группы добытчиков. — Не за кого больше задницу рвать, финита! Отстрелялись!

— Но мы-то ведь как-то к вам пришли? — повернулся к явно подвыпившему мужику Ежи.

— А это, между прочим, тоже странно, — не сдавался тот. — Последняя группа до Калининграда дойти пыталась, так только Птах через неделю вернулся и то — того, умишком тронулся. А вы тут, отте на — как снег на голову! Живы-здоровехоньки — принимайте хозяева-дорогие! Уж не мародеры ли из дачных районов?